Мусорщик - Андрей Константинов Страница 32

— Ну, ежели дуру не гнать, Никита, то дело есть… тебя напрямую касается…

— Слушаю.

— У нас тут сидит один дядя интересный. Так вот, он говорит, что знает кое-что о событиях двадцать восьмого сентября девяносто четвертого… помнишь?

— Помню, — медленно ответил Никита и машинально потрогал рукой затылок. То место, которое зацепила пуля утром 28 сентября далекого уже 94-го.

Он отлично помнил то холодное и пасмурное утро. …Он вышел из подъезда первым. Придержал подпружиненную дверь, помогая Наталье. Она улыбнулась и подняла воротник плаща. Никита пошел к служебной «семерке», вынимая на ходу ключи с брелком сигнализации. У машины остановился, обернулся к Наташе, и она доверчиво прижалась к нему. Никита наклонился и ощутил аромат ее волос. И дотронулся губами до светлой прядки над ухом… Наташа улыбнулась… В доме напротив снайпер уже прильнул к прицелу СВД, но тогда подполковник Кудасов еще ничего об этом не знал.

— Я сяду сзади, Никита, — сказала Наташа. — У тебя передняя дверца такая идиотская.

— Садись где хочешь, — ответил он тогда… аромат ее волос кружил голову.

Он распахнул правую заднюю дверь и помог сесть Наташе. В свете фонаря блестели мелкие бисеринки влаги на бортах автомобиля… Никита обошел машину и сел. В этот момент он уже должен был стать трупом. Но снайпера на чердаке отвлек шум на лестнице… Никита пустил двигатель «семерки». Его голова была уже в прицеле, и рука снайпера выбрала свободный ход спускового крючка.

— Никита, — позвала Наташа с заднего сиденья.

Подполковник обернулся, а стрелок нажал спуск. В ту же секунду Никита ощутил удар в затылок и закричала Наташа… Если бы тогда Наталья не позвала его и он не обернулся, переместив голову в сторону? По сути, Наташин голос спас подполковника. Он подумал, что прошло уже больше полутора лет с того злосчастного утра, а он так и не спросил у жены, что же она хотела тогда сказать?.. Впрочем, так ли уж это важно?

— Помню, — ответил подполковник, потирая затылок и переключаясь с воспоминаний на реальность.

— Можешь ко мне подъехать?

— Конечно. Еду, Володя. Через десять минут у тебя.

— Жду, — буднично отозвался Тарасов.

* * *

Никита гнал «семерку» на площадь Восстания. Ту самую «семерку», в которой пуля снайпера зацепила его и Наташу. В том месте, где пуля чиркнула по затылку и сорвала кусок кожи, волосы так и не росли. В парикмахерских у Никиты Никитича иногда спрашивали: что это у вас? «Бандитская пуля», — отвечал, усмехаясь, подполковник… А у Наташи остался шрам на лице. Хирурги сделали все возможное, но шрамик все равно остался.

А что все-таки она хотела спросить тогда?

Подполковник припарковал «семерку» у вокзала со стороны Лиговки, среди машин наглых таксистов. Один из них попытался наехать на «борзого частника», но Кудасов внимательно на него посмотрел… таксист пробормотал: пардон, пардон. Больше ни у кого вопросов не было.

Кудасов быстро прошел в ЛОВД, показал дежурному удостоверение, спросил про Тарасова.

Капитан поднялся из-за стола, вышел навстречу. Он был довольно полный мужчина с умными глазами на круглом лице. Выглядел Тарасов несколько неуклюжим, но Никита знал, что это не так… и что Владимир Тарасов — опер толковый. Они поздоровались и сразу перешли к делу. Капитан быстренько изложил преамбулу: кто такой Шмуль и как он был задержан.

— Личность уже установили? — спросил Кудасов.

— Пока нет, товарищ подполковник, — ответил Тарасов, глядя с прищуром, — не успели.

— Понятно. А дальше что?

— Дальше-то? Дальше самое интересное начинается… Наш задержанный вдруг заявляет, что ему нужен прокурор, потому что он хочет сделать заявление.

— На кой хрен ему прокурор?

— Вот и дежурный так же среагировал: на кой ляд прокурор-то? А Шмуль ему на ушко: так и так, владею, мол, информацией о готовящемся убийстве… Ясное дело, что дежурный вместо прокурора звонит мне. Я с красавцем начинаю работать. И вот тут он мне вываливает: ежели, господа менты, найдем общий язык, то сообщу, когда в город прибудет киллер. Сам понимаешь, что это информация нулевая и цена ей — грош. Так в лоб ему и говорю. А он мне в ответ: так, да не так, мол. Этот киллер, мол, уже исполнял здесь, в Питере, дело 28 сентября 1994 года. На Петроградской, и вроде бы работал он тогда офицера милиции, но до конца недоработав.. — Кудасов снова машинально потрогал затылок. — Я сразу, Никита Никитич, вспомнил тебя. Дату, конечно, не помню… но все остальное, как говорится, в цвет… Что думаешь?

— Пока не знаю, — пожал плечами Кудасов. — А что он хочет?

— Ну, хочет-то он совсем нереального… Хочет, чтобы мы в обмен на информацию его отпустили.

Да, подумал Кудасов, отпустить этого Шмулевича с таким послужным списком совершенно нереально. Побег… раненый конвоир… всероссийский розыск… Этого за глаза достаточно. Да и информации пока еще никакой нет.

— Вот что, Володя, — сказал Никита, — давай-ка его сюда. Потолкуем. Но ты пока не говори, что его требования невыполнимы. Пусть у мужика будет надежда.

— О’кей, — ответил Тарасов и снял трубку внутреннего телефона.

* * *

Шмулевича привели в кабинет минут через пять. Ремень у Шмуля изъяли, и он стоял, поддерживая брюки рукой. Сама по себе такая ситуация представляется многим людям унизительной, выводит из равновесия, как бы подчеркивая некую неполноценность задержанного, зависимость его от ментов…

Шмуль все «это» уже проходил и на такие пустяки внимания не обращал. Он отлично понимал, что все самое страшное впереди. Но еще надеялся, что этого можно избежать. Если, конечно, удастся убедить ментов. Присутствие в кабинете нового человека подталкивало к мысли, что его сообщением заинтересовались.

— Садитесь, Шмулевич, — сказал Тарасов «официальным» голосом. Шмуль присел. — С вами хотят поговорить.

— Здравствуйте, — сказал Шмуль Кудасову. — Вы из прокуратуры?

— Нет, — лаконично ответил Никита. — Расскажите, что вам известно о покушении на офицера милиции в сентябре 1994 года.

— Э-э… с места да в галоп берешь, начальник. На таких условиях я вообще говорить не буду…

— А на каких будешь?

— Мне нужны гарантии. А то что же получается? Я вам дам весь расклад, а потом стану не нужен… так?

— И как же, Шмулевич, ты себе представляешь гарантии? — буднично спросил Кудасов.

— Ну как? — пожал плечами Шмуль. — Как-как? Сам прикинь.

— Да я уже все прикинул… Никаких гарантий нет и быть не может. Ты же не пацан-первоходок и должен сам это понимать. Но! Есть серьезное «но», Шмулевич. Я как раз из той организации, в офицера которой стреляли. И мы заинтересованы найти и исполнителя, и заказчика. Если ты нам поможешь, мы сделаем все, чтобы жизнь тебе облегчить. Это я обещаю.