Месть обреченного - Виталий Гладкий Страница 32

Результат – нулевой.

– Была бы граната… – пробормотал под нос Сидор. – Бля буду, рванул бы. – Посвети, – прошептал я, опускаясь на корточки.

Ну конечно, как мы сразу не догадались!

Я отобрал у Сидора фонарик и наклонился пониже. Точно, плита стоит на колесиках, которые катаются в металлических пазах. – Помоги… Я попытался сдвинуть плиту влево – не получилось.

– В обратную сторону… – подсказал приободрившийся Сидор.

Мы приложились, толкнули – и едва не вывалились в неожиданно образовавшуюся щель.

Картина, открывшаяся перед нами, заставила меня и Сидора как можно скорее вернуть плиту на прежнее место.

Буквально в трех метрах от нас на стульях изнывали от безделья два охранника – один в ментовской форме с пистолетом в кобуре, а второй, дюжий молодец с курносой мордахой, держал на коленях многозарядный гладкоствольный "ремингтон" с укороченным прикладом.

– Мочим? – в азарте прошипел над моим ухом Сидор. – Не спеши. Понаблюдаем чуток… Мы прильнули к узкой щелке между раздвижной дверью и стеной.

– Как бы нас тут не вычислили… – с сомнением проворчал Сидор.

– Спешка, как ты знаешь, нужна только при ловле блох.

Ни я, ни Сидор не боялись, что нас услышат: мы шептались по методу, которому нас учили в той же Южной Америке. При этом наши голоса (если только хорошо прислушаться) больше напоминали тихую мышиную возню, нежели человеческую речь.

Неожиданно послышался скрип отворяемой двери, чьи-то шаги, и в комнату, где сидела охрана, вошли двое – еще один охранник, который тут же отправился восвояси, и дородная тетка с обычной хозяйственной сумкой в руках.

– Дрыхнете? – спросила она охранников.

– Не гони волну, Максимовна, – весело ответил ей курносый. – Бдим, как видишь. Скоро там конец? – По мне, так пусть развлекаются хоть до рассвета. В нашем деле время воистину деньги. Она хихикнула, доставая из кармана брючного костюма ключи.

– Как сегодня навар? – поинтересовался курносый.

– Жирнее еще не было, – бодро ответила уже невидимая нам Максимовна, орудуя ключами где-то сбоку от нас. – Хорошо, – сказал с удовлетворением курносый. – Может, премию получим.

– Размечтался… – буркнул второй охранник, одетый в милицейскую форму. – Получишь… мертвого осла уши. Нас деньгами не шибко балуют. – Но и не обижают. Тебе что, мало? – Это снова курносый. – Денег всегда не хватает.

– А ты ходи по ночам вагоны на станции разгружать, – с издевкой сказал курносый. – Там платят больше. – Может, ты заткнешься!? – окрысился милиционер. – Сиди и сопи в две дырки. – Ты че, в натуре… Не борзей.

Курносый набычился и метнул на напарника злобный взгляд.

– Тихо, мальчики, тихо! – вовремя вмешалась Максимовна. – Не хватало еще, чтобы вы тут подрались. Сегодня к нам пожаловал Саша Грузин, так что сами знаете, что с вами будет, если вы сотворите здесь большой шухер.

Она никак не могла справиться с замками и пыхтела, будто поднималась на крутую гору.

Охранники успокоились мгновенно, однако взгляды, которыми они обменялись, говорили красноречивее слов.

Наконец раздался лязг засовов, и тут только я сообразил, что теперь каморку уборщицы превратили в сейфовую комнату для хранения выручки, а Максимовна – кассир казино. – Вперед! – скомандовал я Сидору.

Нельзя было допустить, чтобы она успела закрыться изнутри.

– Берешь на себя женщину, – сказал я своему приятелю и подельнику.

Мы появились перед остолбеневшими от неожиданности охранниками как бесы из преисподней – в черных костюмах, масках и с пистолетами, снаряженными глушителями.

Не знаю, чему там их учили, но то, что учеба не пошла впрок, в этом можно было не сомневаться. Они даже не притронулись к оружию, а только смотрели на нас внезапно обезумевшими от страха глазами, неподвижные, как изваяния.

Я молча указал дулом пистолета на пол: мне не хотелось лишней крови.

Они безгласно и покорно, будто полусонные, улеглись лицами в исшорканный подошвами кафель и заложили руки за голову – пожалуй, единственное, что эти двое, как оказалось, хорошо усвоили из науки об охране важных объектов.

Я не стал долго мудрить и ждать, пока они очухаются от внезапного ступора – два точных и жестких удара, и сон принял их в свои объятия по меньшей мере на полчаса; а больше нам с Сидором и не нужно было.

Позади раздался приглушенный всхлип.

Я стремительно обернулся. Сидор смущенно развел руками:

– Понимаешь, хотела закричать…

– Ты что, сломал ей шею!?

– Упаси Бог! Обижаешь, Ерш, я только слегка хлопнул ее по загривку.

– Займись деньгами, а я посторожу на входе.

– Лады…

Только теперь я понял назначение раздвижной двери: она служила маскировочным щитом, скрывающим комнату-сейф.

И нам очень повезло, что эта внушительного вида плита из дубового фанерованного бруса, армированного стальной проволокой, не была закрыта на замок – ее не взял бы и топор дровосека…

Денег, в основном долларов, набралось на полную сумку, которую принесла с собой ныне мирно почивающая Максимовна.

Сидор, запихивая кредитки в бездонную утробу главной принадлежности наших домохозяек, непрестанно подмигивал мне и гримасничал, словно обезьяна, – от избытка чувств.

Да, похоже, наш "улов" стоил потраченного на него времени…

Как это ни удивительно, но мы убрались из города ни клятые, ни мятые; даже стеклянная будка поста ГАИ на окраине проводила нас умиротворенным мерцанием одинокой настольной лампы, освещающей клюющего носом мента в наброшенном на плечи кителе.

Спи, парень, у тебя и впрямь отменный ангел-хранитель…