Ученик Бешеного - Виктор Доценко Страница 32

Понял, — без труда догадался Савелий, — а потом вы их благополучно потеряли?

Так точно!

Ты не пробовал проверить, кто еще таким образом отправился на «отдых»?

Именно этим сейчас и занимаемся.

Пять баллов! — похвалил Савелий. — Сам додумался?

Нет, мой компьютерный гений подсказал, — признался Константин.

А сам он ничего не накопал?

Не смог: все так профессионально исполнено, что и там полный облом, — со вздохом ответил он.

Тебе обязательно нужно серьезно подумать о близких «отдыхающего», — посоветовал Савелий.

Уже. В этом помогает… тезка твоего брата. — Константин был уверен, что Бешеный поймет, о ком идет речь.

Неплохой выбор! — оценил Савелий. — Скажи, как поживают твои родственники? Надеюсь, ты не загрузил их своими проблемами?

Рокотов понял, что Савелий имеет в виду отца и генерала Богомолова.

Зачем создавать им лишние неприятности?

Вот правильный подход! — одобрил Савелий. — Мои не звонили? Как там, финансовые трудности прошли?

Один раз общался, настроение было выше всяких похвал. Сказала, что им, вероятно, сам Бог помогает. Хотела уже дом продавать, и вдруг не только все возвратилось на круги своя, но она даже богаче стала!

Так и должно быть, — спокойно заключил Савелий.

Рокотов догадался, что к благополучию Джулии Бешеный имеет самое прямое отношение…

Константин оказался не далек от истины. Как и обещал Широши, за Джулией и сыном постоянно наблюдали его люди, и, когда они сообщили о финансовых затруднениях жены Савелия, Широши сделал подарок своему партнеру.

По его распоряжению была проведена тонкая банковская операция, в основе которой лежала солидная страховка первоначального вложения средств Джулии. Благодаря этой операции, а также финансовым вливаниям лично Широши, и произошли чудесные изменения в благосостоянии Джулии.

Краткий разговор с Савелием подействовал на Константина как сильный катализатор: он очень нуждался в поддержке своего наставника, которому

верил безгранично. Теперь, когда Савелий одобрил план его действий, Рокотов с еще большим энтузиазмом взялся за поиски умерших странным образом москвичей. Поначалу ему хронически не везло: казалось бы, вот нашел то, что искал, но когда, правдами и неправдами, удавалось ознакомиться с документами вскрытия, с огорчением приходил к выводу, что это не его случай.

Отчаявшись наткнуться на то, что искал, Константин обратился за помощью не только к своим знакомым сотрудникам правоохранительных органов, но и к тем, кто знал его отца. Чтобы не возникали ненужные вопросы, Рокотов придумал легенду, что это ему понадобилось для его будущей диссертации.

И именно сегодня, после разговора с Савелием, словно там «наверху» решили сжалиться над ним, позвонил его бывший однокашник, с которым они дружили до самого окончания школы, Евгений Сухорученко.

Получив аттестат, парень решил пойти по стопам своего отца, который всю жизнь проработал в должности участкового и дослужился до звания майора милиции: на пенсию его отправили, присвоив чин подполковника, что для простого участкового является довольно редким случаем. Однако история его жизни, к счастью, не уникальна. Сколько их, таких участковых, служило и служит, не гоняясь за чинами и званиями, а честно выполняя свой долг, как говорится, на земле, то есть среди простых людей. Потому их любят, уважают и вспоминают добрым словом даже после проводов на пенсию.

Евгений закончил высшую школу милиции, отличился в боевых действиях в Чечне. Был ранен. Получил орден за проявленное мужество и сейчас возглавлял одно из районных отделений милиции Москвы.

Именно он и позвонил Рокотову вскоре после разговора того с Бешеным.

Здорово, приятель! — послышался в трубке знакомый баритон майора.

А, Жека! Привет! — радушно поздоровался Константин и спросил: — Неужели есть чем порадовать своего старого школьного друга?

Не знаю, насколько тебя это обрадует… — скептически начал Евгений, — однако чем богаты… Сейчас можешь приехать?

Есть что показать?

Ты знаешь, чехарда какая‑то! — с некоторым раздражением сказал майор. — На территории моего отделения умер один известный фирмач: говорят, что руководил несколькими крупными холдингами с миллионными оборотами. Ну, умер и умер. Как говорится, царствие ему небесное! Но тут спускается мне грозная бумага из Главного управления: тщательно разобраться. Оказывается, его смерть взята под контроль на самом верху! А к письму приложено заявление жены покойного…

Которая уверена, что ее муж умер не своей смертью, а незадолго до кончины проходил полное обследование в серьезной клинике, где у него не обнаружили никаких отклонений в здоровье, — закончил за него Рокотов.

Откуда ты знаешь? Неужели Александра Валерьевна именно по твоему совету обратилась в главк? — недовольно спросил Сухорученко.

Обижаешь, майор! Я даже не в курсе, о ком ты конкретно говоришь. — Константин усмехнулся.

Тогда откуда ты знаешь содержание ее заявления? — подозрительно спросил тот.

Ты, кажется, забыл, что именно о таких случаях я и пишу диссертацию, — спокойно пояснил Рокотов. — Кто такая Александра Валерьевна?

Молодая жена покойного бизнесмена Мордасова… Небось, слышал?

Еще бы! О нем столько пишут… писали, — поправился Константин. — Вскрытие было?

Разумеется.

И что?

Умер от кровоизлияния в мозг.

Кто делал вскрытие?

Поскольку усопший был человек не простой, обратились к знаменитому профессору. Да ты его прекрасно знаешь: давний приятель твоего папани, — уточнил майор.

Профессор Криницын?

Так точно, Костян! — Он назвал Рокотова так, как обращались к нему все однокашники. — Кажется, слышу в твоем голосе явный интерес. Когда приедешь?

Ты с вдовой уже беседовал?

Нет пока: жду ее… ровно к четырнадцати ноль–ноль обещала приехать!

Прошу тебя, сделай так, чтобы разговор с ней не начинался без меня.

Чего не сделаешь для старинного друга, — усмехнулся майор. — Когда ты сможешь подъехать?

Постараюсь успеть к четырнадцати.

Хорошо бы, а то, как говорится, дело‑то взято под контроль руководства, и мне не хотелось бы втык получать: еще пожалуется, что резину тяну.

Так я уже лечу…

Лавируя в автомобильном потоке на Садовом кольце, как заядлый профессиональный гонщик, Константин пытался осмыслить полученную информацию: все точно так же, как и в случае смерти Мордковича. Константин усмехнулся: надо же, и фамилии очень похожи, и одно и то же имя присутствует в имени и отчестве обеих вдов… К чему бы это?