Легионер - Сергей Зверев Страница 31

Утреннее солнце золотило вершины гор, смотревшиеся каменными исполинами. Словно шапки каких-то сказочных богатырей они веками бесстрастно взирали на всех тех, кто жил среди этих гор, тех, кто приходил завоевывать эти красивые и суровые края.

Наилучшее время, когда природа в горах представляет самое красивое зрелище, — это утро. Это тот момент, когда солнце уже появилось на небе, но еще не вступило в полную силу и пока еще ласково светит своими лучами, не паля и не обжигая.

Ранним утром по горной дороге, нарушая первозданную тишину, двигалась небольшая колонна, состоявшая из нескольких джипов. В этом месте дорога шла вверх, и машины издали напоминали муравьев, спешащих по своим делам. Дела, однако, у тех, кто сидел в машинах, от муравьиных отличались в корне. В машинах находились Мишель Мазур со своим отделением, сопровождавшие эмиссара Берзинса с его чемоданом в резиденцию Казима Хайдари. Остальные миротворцы остались в месте своего расположения в Дмитровице. Естественно, Мазур не собирался тащить все подразделение на охрану этого заморского хлыща. Особых иллюзий по поводу «посланца» Мазур не питал с самого начала. По роду своей деятельности он уже достаточно насмотрелся на подобных типов.

Вначале господину Берзинсу не понравился кортеж, сопровождающий его. Он очень хотел, чтобы с ним отправились все имеющиеся на вилле воинские силы. Затем он выразил претензии по поводу дороги. Согласно мыслям господина эмиссара, нужно было выбрать более безопасный путь. И так далее, и тому подобное.

Во втором джипе и находились Мазур и Берзинс. Мишель, сидевший впереди, рядом с водителем, сосредоточенно осматривал дорогу и окрестности. На его лице было выражение сосредоточенности. Весь вид легионера говорил о спокойствии и уверенности. Чего нельзя было сказать о человеке с чемоданом.

Мартин Берзинс из вчерашнего уверенного в себе посланника за время дороги превратился в испуганного человека. Поначалу он пыжился, но быстро начал сдавать. Мазур с удивлением наблюдал, как по мере продвижения с эмиссара слетает лоск и важность.

— Послушате, господин офицер, почему вы обеспечили такую слабую охрану? — схватил он за плечо легионера.

— Охрана вполне нормальная, — спокойно ответил Мазур. — Чем же она вас не устраивает, позвольте узнать?

— Это, по-вашему, нормальная? Почему вы не взяли с собой всех ваших людей? Вас же предупредили, что все должно быть на уровне! — не мог успокоиться посланник Брюсселя.

— Я отвечаю за вашу безопасность, и позвольте уж мне, как специалисту, решать, что правильно, а что нет, — хмуро проговорил Мазур.

Нет, что ни говори, а один из самых неприятных моментов в его работе — это контакт со всякими «кадрами». Такими, как тот, что сидит позади.

— Вам хорошо говорить! — взвизгнул Мартин Берзинс. — А я человек невоенный! Я не собираюсь подставлять свою голову. У меня совершенно другие полномочия. Те, кому это интересно, пускай воюют, а я не нанимался. Вам, в конце концов, деньги за это платят!

«Еще не хватало, чтобы ты тут обделался, — презрительно подумал Мазур. — Навязали на мою голову дохляка. Хотелось бы сравнить те деньги, которые платят нам здесь и вам, которые занимаются «урегулированием»».

Тем временем Берзинс нервно ерзал на заднем сиденье. Поглядывая в зеркало заднего вида, Мишель со скрытой усмешкой наблюдал, как его попутчик то подтягивал узел галстука и расстегивал дорогой пиджак, то снова ослаблял душивший его узел.

— Скажите, — вспомнил Мартин Берзинс новую мучившую его огромную проблему, — а как вы намерены обеспечить мою… нашу безопасность там?

С этими словами он мотнул головой в неопределенном направлении, вероятно, казавшемся ему направлением их маршрута.

— Я выполняю слишком ответственное задание, чтобы рисковать понапрасну своей головой. На меня возложены функции умиротворения одного из самых важных на сегодняшний день конфликтов в Европе, и не только.

— Кто же с этим будет спорить, — саркастически заметил Мазур. — Ваша безопасность поставлена во главу угла. Вы же сами видите, что мы делаем все, чтобы ваша миссия увенчалась успехом.

Ему очень хотелось бы высказать все, что он думает об этом субъекте, однако служба есть служба.

— На моем поручении держится хрупкий мир всего этого региона, — сбивчиво говорил Мартин Берзинс. — Я еще не бывал в такой ситуации и прямо скажу: мне даже как-то не по себе. А вам ведь приходилось бывать во всяких таких… переделках? Что вы думаете по этому поводу? А?

Он был смешон и жалок. Куда девалась вся его спесь?

— Да успокойтесь вы, — сказал Мазур. — Прежде всего не надо суетиться. Каждый в свое время впервые оказывался в какой-то непростой ситуации, и ничего — как видите, жив и здоров.

— Если что случится — отправимся на тот свет все вместе, — сострил водитель, глянув в зеркало на искаженное от страха лицо попутчика. — Сколько той жизни? Не успеешь оглянуться, как она уже и прошла, и в затылок тебе дышит наступающий на пятки.

Легионер Теодорас Никомидис всегда славился своим чувством юмора, особенно черного. Но то, что проходило на ура среди коллег, вызвало у высокопоставленного представителя совершенно обратную реакцию. Как видно, черный юмор нравится далеко не всем.

— Что вы такое говорите? — заверещал Берзинс. — Идиотские шуточки! Мы должны вернуться в целости и невредимости!

— Это уж один Бог знает, — заключил Мазур, поправляя снаряжение. — Все мы чего-то себе придумываем, рассчитываем, а там, наверху, давно уже все рассчитали…

Мишель неожиданно оказался прав. Через две минуты пути впереди и вверху послышался какой-то шум, который почти мгновенно приобрел реальные очертания — на дорогу с грохотом посыпались камни, большие и не очень. Камнепад продолжался недолго, но его вполне хватило, чтобы сделать дорогу совершенно непроходимой.

— Что это? А? — забеспокоился господин Мартин.

— Капризы природы, — лаконично изрек Мазур. — Обычное дело в горах. Ну что ж, придется сдать задом.

Действительно, подобные явления в таких местах случаются часто…

— А если… — начал было эмиссар, но закончить фразу не успел.

Почти то же самое случилось позади кортежа. Разница была лишь в том, что на этот раз камнепад продолжался чуть дольше. Теперь миротворцы оказались в ловушке.

— Коробочка, — изрек водитель. — Беспроигрышный вариант. Дешево и сердито.

— Что вы хотите этим сказать? — подозрительно уставился на легионеров «пассажир».

— Ничего, кроме того, что сказал, — загадочно изрек Никомидис и развел руками.

Теперь он мог без опасений оставить руль — в ближайшее время он ему не понадобится.

* * *

Хоть в его планах появились кое-какие трещины, Божидар Пелагич все же решил рискнуть. Несмотря на все принятые меры, отыскать неожиданно пропавшего в неизвестном направлении Милована Крайковича не удалось. Последним сигналом ближайшего помощника стал странный звонок, в котором он сообщил о том, что задерживается, о какой-то поломке. Причем говорил он таким странным голосом, что Божидар усомнился в его трезвом состоянии. И больше — ни слуху ни духу. Мало того, с того самого времени отсутствовал и Семенов. Все это очень настораживало, но Пелагич решился — в этом случае стоило рискнуть.