Ставки сделаны - Андрей Воронин Страница 3

Насколько было известно Панкрату, Алексей снимал квартирку на окраине Москвы и подрабатывал телохранителем у какого-то нэпмана, возомнившего себя крутым бизнесменом. Тот жмотился и платил сущие копейки, а оклад банковского охранника был на порядок выше. Да и работа недыльная: случай с нападением на филиал был, скорее, неприятным исключением.

В ожидании ответа Панкрат отпил глоток темного чешского пива и отправил в рот горсть соленого арахиса.

Алексей как-то странно на него посмотрел и отрицательно покачал головой.

– Извини, не могу.

Панкрат совершенно искренне удивился:

– Леха, я не понял – тебе что, твой толстожопый частный капиталист дороже нормальной работы с восьми до пяти?

Тот вздохнул.

– От капиталиста я уже ушел, Панкрат.

– Так, значит, – тот откинулся на спинку стула. – Ну-ну.

И что же теперь?

Алексей потянулся к своей кружке и сделал добрый глоток, ополовинив посуду.

– Постриг у меня на этой неделе, – осторожно, будто не доверяя собственному языку, произнес он.

– Не понял! – Панкрат почувствовал, что у него глаза лезут на лоб. – Что ты сказал?

– Постриг, – повторил Алексей. – В монахи.

Панкрат попробовал улыбнуться, но ничего не получилось.

Затем он представил себе Леху – с его кришнаитской косичкой, которую тот до сих пор сохранял из ностальгии по шафрановому прошлому, но в черном монашеском одеянии.

Ему хотелось сказать так много, что в итоге он решил промолчать, и решительным жестом подозвал официанта.

– Бутылку «Посольской», – заказал было он, но, глянув на Алексея, быстро поправился:

– Лучше две… Выпьем за твою присягу, дружище.

* * *

С того дня прошло полтора года.

Кирилл закончил лицей, съездил на каникулы в Лондон и выразил желание поступать в Кембриджский университет.

Панкрат согласился и нанял парню репетиторов. В течение двенадцати месяцев того не было видно из-за учебников, но результат оказался впечатляющим: выдержав вступительные экзамены в самом Кембридже, он вошел в десятку лучших среди абитуриентов, не являвшихся подданным Британской короны.

Теперь ему предстояло пять лет напряженной учебы в одном из самых престижных университетов мира, из которого, как поговаривали, ведут только три дороги – в бизнес, политику или на театральную сцену. Панкрат больше склонялся к первому варианту, а сам Кирилл – ко второму. Его тайной мечтой было разрешить «чеченский вопрос».

В течение этих полутора лет Панкрат и Алексей виделись всего дважды. Одна из этих встреч закончилась в китайском ресторане «Шанхай», где друзья выпили бутыль восточной огненной воды с цельными змеями внутри. Тогда-то Алексей, в иночестве получивший имя Евстафий, и признался Панкрату, что не может оставить старых привычек и по ночам на заднем монастырском дворе «поддерживает форму» – занимается рукопашным боем. В последнее время к тому же он обрел горячих последователей кулачной премудрости среди иноков помоложе.

В ответ Панкрат смеха ради порекомендовал ему радеть перед настоятелем об открытии вполне официальной рукопашной секции в стенах монастыря.

Каково же было его удивление, когда совсем недавно в одной из центральных газет он прочел статью, озаглавленную коротко и броско: «Подмосковный Шаолинь. Русские монахи-воины».

Оказалось, что своих занятий Алексей не оставил. Более того, ссылаясь на многочисленные цитаты из Библии, смог достаточно уверенно доказать необходимость физической подготовки монахов перед самим Патриархом, которому пожаловался озадаченный таким положением дел настоятель. После двухчасовой беседы с неуемным иноком Патриарх благословил его на тренерскую деятельность и пожелал, чтобы во всех крупных монастырях России последовали этому примеру.

Материал был обильно проиллюстрирован. Фотограф запечатлел черноризцев в момент исполнения приемов рукопашного боя: несколько здоровых мужиков в рясах с одухотворенными лицами отрабатывали восходящий блок от удара в лицо.

На другом снимке до пояса раздетые монахи перебрасывались внушительными валунами во время разминки. На третьем – обливались холодной водой перед тренировкой.

Однако ни в одном из кадров Панкрат не увидел лица Алексея. Наверняка это был результат предварительной договоренности с фотографом. Да и автор статьи ни одним словом не обмолвился о прошлом монаха-рукопашника, не задал ни одного «неудобного» вопроса, обычного для таких изданий. Даже обращался он к нему только по имени, полученному в иночестве. Видимо, таковы были условия, на которых Алексей согласился встретиться с журналистом.

Такая предусмотрительность порадовала Панкрата. Несмотря на то что с момента их возвращения из Чечни ни спецслужбы, ни кавказские бандиты не проявляли к ним интереса, он по-прежнему стремился к сохранению инкогнито там, где это было возможно и не вызывало подозрений.

В общем-то, Панкрат не слишком беспокоился о себе.

В первую очередь он должен был выполнить обещание, данное своему погибшему Другу, – воспитать Кирилла и выдать ему, как говорится, путевку в жизнь. По сравнению с этой задачей даже месть за смерть друга отошла на второй план:

Панкрат решил для себя, что не будет разыскивать Волкова до тех пор, пока Кирилл не окажется в безопасном месте, – таком, например, как Кембридж.

* * *

Панкрат предусмотрительно заказал в «Шанхае» столик, и улыбающийся китаец Лю, хозяин заведения, лично провел их в укромный уголок зала, отгороженный расписными ширмами, на которых сплетались в причудливые кольца золотые и оранжевые чудовища. Отсюда, из этой ниши, открывался отличный вид на небольшой подиум в противоположном углу зала, где стояла двадцатилитровая бутыль китайской водки, крепостью сравнимой только с медицинским спиртом, под названием «Схватка тигра с драконом».

Внутри этой бутыли заспиртованная целиком полосатая кошка мертвой хваткой сжимала горло такой же заспиртованной змее. Причем горлышко у бутылки было самое обычное, узенькое.

– Эка мерзость, – пробасил Алексей, усаживаясь. – Каждый раз смотрю и думаю: как они умудрились животных туда запихать?

В стенку бутылки был встроен краник с вентилем, чтобы любой желающий мог подойти и нацедить себе рюмочку – за счет заведения. Как ни странно, желающие находились всегда. Время от времени кто-нибудь из шумных молодежных компаний, обычно занимавших несколько столиков в центре зала, вставал и под одобрительные возгласы своих сотрапезников подходил к бутыли. Опрокинув в себя крошечную рюмку настоящей огненной воды, смельчак обычно бегом возвращался к столику, чтобы запить ее побыстрее, – уже под дружный смех остальных.

Панкрат, как обычно, заказал хо-хо, любимое лакомство маньчжурских императоров. Лю, улыбаясь, сделал знак официанткам, обряженным в шелковые халаты, и те, смешно семеня ногами, поднесли гостям четыре внушительных блюда с тонко нарезанными – почти прозрачными – полосками сырого мяса, рыбы, курицы и кальмаров. Официант-мужчина в черном одеянии из блестящего шелка поставил на стол небольшую жаровную, над которой был закреплен маленький котелок с бульоном, и шесть чашек с мелконатертыми специями.