Группа особого резерва - Михаил Нестеров Страница 3

Как и вчера, сегодня Сеченов оставил после себя запах дорогого одеколона, стойкого, как авиационный керосин. А кроме того, оставил в душе Марка странное чувство чужого присутствия. Оно усилилось, когда хозяин квартиры снова занял место за столом и мысленно воспроизвел заключительную часть разговора с Виктором Сеченовым.

Сеченов набросал на листе бумаги простенькую схему, которая, однако, охватывала и центр Москвы с центральным для заговорщиков зданием банка «Русский дом», и пригород столицы – Домодедово. Над этой бумагой сейчас и склонился Марковцев. Он четко представлял некоторые здания и объекты на пути бронированной машины к аэропорту. В голове прозвучал голос Сеченова – прежний голос, только прибавилось в нем сухости:

– Операция назначена на шесть часов пятнадцать минут. К банку на своей машине приедет управляющий. В сопровождении охраны. Я в это время буду находиться внутри банка, образно говоря – сидеть на мешках с деньгами. Несколько служащих банка под присмотром охранников и сотрудников «Фирмы» будут заняты пересчетом и упаковкой денег в спецконтейнеры. Директор «Фирмы» распорядился сделать непрерывную видеозапись и начать ее, как только мы перешагнем порог банка, а закончить, когда нас откроют. Для этого нам выдадут три видеокамеры, которыми мы будем снимать по очереди и непрерывно. Это оперативная съемка. Плюс нам сделают копии записей с видеокамер наблюдения, установленных в самом банке и, разумеется, в спецхранилище, где и пройдет основная работа. Я был в том помещении. Глухое, полностью бетонированное, воздух кондиционированный, связи с внешним миром никакой. На время этой операции в банке временно установят генератор, назначение которого – глушить сотовую связь в пределах выделенных помещений.

– К чему такая секретность? Перестраховка на перестраховке. Тотальный контроль за сотрудниками. Все деньги не украдут, а вот мелочь можно по карманам распихать. Только ради предотвращения мелкого воровства устраиваются все эти меры предосторожности?

– Есть такое слово – «отчетность», – возразил Сеченов. – Но оно не все сможет объяснить. Перестраховка – ты прав. И она, мне кажется, сродни отчетности.

– Давай расставим все по местам. Насколько я понял, «Фирма» предоставляет банку инкассаторские услуги. Это в то время, когда сам банк лопается от собственной безопасности. Плюс страховщики со своей безопасностью.

– Подобные предложения поступают от банков не так редко. Да, они бизнес-разведку проводят сами, и вполне успешно. Но в случае каких-либо разборок не хотят, чтобы у них копались. Они делают «маскирующий договор»: банк поручает некоторые проверочные или инкассаторские операции «Фирме» Короткова. Сегодня это обычная практика.

– Вернемся к делу.

– Хорошо. После процедуры проверки управляющий банком и его помощник закроют и опечатают контейнеры. Их установят на специальные поддоны, которые поставляются в комплекте, погрузят в бронированную машину, и она возьмет направление на Домодедово, по Каширскому шоссе, никуда не сворачивая. Сопровождение будет солидное. От банка до аэропорта тридцать пять километров, значит, время в пути займет полчаса. Причем четверть часа уйдет до Московской кольцевой.

– Понятно.

– Машины въедут на территорию аэропорта через охраняемые ворота. Они откроются, чтобы пропустить три машины: бронированную с контейнерами, представительский «Ауди» с шефом и машину с курьерами.

– Сопровождающий персонал?

– Да. Уже утвердили кандидатуру старшего курьера. Это Роман Кудрявцев.

– Дальше.

– Всего курьеров будет трое или четверо. Под их присмотром контейнеры погрузят в самолет, они займут места в кабине для сопровождающих, самолет поднимется в воздух и возьмет курс на восток. Все.

– Все?.. Я мало что понял.

– Сначала начать?

«Начало никогда не находится там, где мы рассчитываем его найти», – припомнилось Марку. Он задал Сеченову длинный вопрос, формулируя его по ходу своих рассуждений:

– Почему в банке, этом защищенном от всех видов посягательств здании, ведется оперативная видеосъемка, работает генератор, подавляя сотовую связь, а вне стен хранилища, где опасности на каждом шагу, безопасность ограничивается кортежем – машинами сопровождения? Или ты чего-то не знаешь? – Он пресек попытку Сеченова ответить. – Дальше. В самолете минимум охраны – четверо, ты сказал.

– А куда больше? Что смогут охранники, если самолет начнет падать? Махать руками?

– Я тут подумал о том, что посредством этой суеты вокруг денег исполнителей хотят упрятать за решетку. Допустим, я дал согласие. Но я маленькая сошка и недостоин такой роскошной и дорогостоящей постановки. Ты, Витя, еще мельче. Других действующих лиц попросту не существует. На это что скажешь?

– Знаешь, Марк, я был очевидцем подобных представлений, по сути своей – бесцельных, рассчитанных на внешний эффект. Фантазия и ресурсы устроителей заканчивались одновременно, и красочным выходил лишь первый акт спектакля. Зачастую так всегда и бывает. Некто, зараженный энтузиазмом, видит провал слишком поздно и оставляет все как есть, недоделанным. По всей России так.

И вот, когда Сеченов ушел, Марк мысленно обратился к нему: «Наше начало лежит не в банке, а в аэропорту, подальше от того, что мы с тобой назвали перестраховкой». На плане, где длинной прямой была обозначена дорога, Сергей набросал контур самолета и обвел его жирным кругом, словно взял в кольцо. Главным аргументом этому послужило время. Его хватало с избытком на борту самолета, но не было на других участках пути.