Таймер для обреченных - Михаил Нестеров Страница 3

— Поближе к Мэлоди будешь, — в тон капитану добавил наблюдательный Сайкс. Он подмигнул Маркосу. — Пойдем, дружище, пылью подышим. Вдоль заводских корпусов прошвырнемся. Может, набредем на береговую ракетную часть. Нам дали задание установить дислокацию комплекса «Рубеж». Саня, не подскажешь, где находится этот дебильный комплекс?

— Между зенитно-ракетной частью и аварийно-спасательной службой. Более подробно — во флотской газете «Российский черноморец».

— А там я найду дислокацию...

— Найдешь, — перебил Абрамов. — И центр подготовки космонавтов, и школу поваров, и трубопроводную бригаду.

Мэл и Абрамов остались одни. Саня взял ее за руку. Девушка накрыла его руку своей.

— Давай останемся друзьями, — предложила она.

— Я думал об этом, — быстро отозвался он. — Но, знаешь, просыпаться с врагом в постели мне что-то не хочется.

— Ты забавный парень, Саня.

— А еще я красивый, сильный, умный.

— Ну да. Как Сайкс, ты разведчик.

Абрамов кивнул на дверь.

— Они надолго ушли?

Мэл снова улыбнулась.

— Хочешь затащить меня в постель?

— Да.

— Ты похож на вирус с диалоговым окном: «Дорогой пользователь, разрешите распространиться?» Ты чуточку озабочен.

— Знаю. Озабочен твоими губами. Глаза у тебя потрясающие...

Они долго молчали.

— Не боишься «медовой ловушки»? — спросила девушка. — Ты-то должен знать, что безумства следует совершать осторожно.

Флотский разведчик закрыл глаза. Представил то, чего никогда не будет. Мэл встает из-за стола. Оставляя на полу шлепанцы, она идет в комнату, развязывая пояс халата. Капитан обнимает ее за плечи, касается губами ее нежной шеи. Горячо шепчет, теряя голову: «Я люблю тебя, Мэл...» Халат скользит с ее плеч, падает к ее ногам. Он заключает в объятия ее тело — горячее, правдивое...

Для него Мэл — девушка с другой планеты. Порой совковое подсознание нашептывало ему: иностранка, разведчица, поосторожней с ней. Но он не слушал.

Его из раздумий вывел голос Мэлоди:

— Я ждала тебя. Знала, что ты придешь.

Не успела она договорить, как вернулись Сайкс и Маркос. Отсутствовали они недолго, а Сайкс уже был навеселе и дурашливо делился впечатлениями о местном вине и шинке, шинкарке с упругой грудью.

— Ну что, Саня, — засыпал он его вопросами, — никак в сознание не придешь? Может, тебе хлопнуть стаканов десять водки? Не раздумал поменять зону ответственности? Говоришь, от Севастополя до Евпатории? Чем примечателен этот городишко? — по инерции поинтересовался он.

— Город-курорт, — Абрамов с трудом втягивался в разговор, пряча глаза.

— Я слышал, в городе-курорте дислоцирован зенитный ракетный полк с С-200 «Вега» «на борту».

— Да, однолитерный с «Вегой» на полигоне, которая сбила пассажирский самолет.

— Комплексы-близнецы?

— Вроде того.

— Поможешь нам отчет составить? Он почти готов. Почитай, технические ошибки посмотри. Потом начальству доложишь: ознакомился с отчетами неприятеля...

— Откуда ошибки?! Зенитный расчет подсветил мишень, а заодно и пассажирский лайнер. Одна ракета поразила мишень, другая — лайнер. Я тоже не новичок в этом деле. Не раз присутствовал при пусках ракет-мишеней с надводных и подводных кораблей. В инструкциях по безопасности вписана такая строчка: «дальность стрельбы не должна превышать дальности запуска ракет-мишеней». Эта строчка была пропущена при планировании учений. И это одна из причин катастрофы.

— Кстати, а где российские войска ПВО проводят учения?

— Раньше предпочтение отдавалось полигону Сарышаган, — ответил Абрамов. — Там зона выполнения стрельб не ограничивалась по дальности. Иногда С-200 разрешалась стрельба с мест постоянной дислокации — на Кольском полуострове и под Норильском. Ракеты уходили в акваторию Северного Ледовитого океана. А там днем с огнем не сыщешь ни одного объекта... За последние десять лет многое изменилось...

— Мы на днях подцепили одного киевского военного эксперта, — поделился новостью Сайкс, — заручились сотрудничеством в плане обмена информацией. Он сказал: «Все, на фиг, продано, пропито, разворовано». Я спрашиваю: «А что шепчут голоса?» Он говорит: «Да одно и то же шепчут: в Севастополе сейчас остался только долбаный российский флот».

— Хорошо, что Сарышаган не отошел к Украине вместе с Севастополем, — тихо порадовался Абрамов. — У вас есть отчет комиссии?

— Есть, — подтвердил Сайкс.

— Ну так перекатайте его! Лично я включу в свой рапорт заявление украинских военачальников. Украина не принимала участия в боевых стрельбах «Боевое содружество — 2001». Военные заявили, что это «зенитное ракетное шоу» и что у себя дома они устроят «учение с наисложнейшей воздушной и помеховой обстановкой». Ну чтобы чтиво интересное получилось, — пояснил он. — Начальство любит, когда подчиненные анализируют, сопоставляют, ищут аналогии...

— Да, — сказал Сайкс, — начальство от этого тащится, как моль от нафталина. Только в рапорт не воткнешь пассажиров лайнера. Летят они на высоте двенадцать километров, разговаривают, планы строят. И не подозревают, что к ним на огромной скорости подлетает ракета. Она не врезается в самолет. Она разрывается на расстоянии. Тридцать шесть тысяч поражающих элементов превращают лайнер в решето. Многие пассажиры погибли сразу. А каково было пока еще живым?.. Когда евреи снова поднимутся на гору Сион, небо пронзит огненная комета. Сука, сбываются пророчества.

— Эли, заткнись, а?

Лейтенант не унимался.

— Я в отчете напишу: мы дали друг другу клятву не расставаться никогда. Нас было трое сильных парней — два еврея и один русский, и одна баба с пудовыми сиськами. Мы были молоды. А еще я сделаю татуировку на груди: «Е...ь вашу войну!»

Сайкс больше обращался к Абрамову, но смотрел на Мэлоди Унгер. А та не сводила глаз с флотского разведчика. Сайкс мог поклясться, что взгляд у Мэлоди настороженный, проникает через стену и простирается до бесконечности. На улице зарядил дождь, и Эли чуть хмельно выдал: «Ее взгляд лежит по ту сторону дождя». И он воспроизвел свои мысли вслух:

— За горизонтом ни хрена нет. Маркос, запомни мои слова. Как ничего нет за тем, что мы знаем. Там дыра, пустота пугающая. У меня, блин, мурашки по коже, как будто я заглянул в будущее. Молчание бездны. Но я слышал, что солнце грохочет так, что инопланетянам мало не покажется. Термоядерная реакция. Грохот миллиардов водородных бомб — вот что такое молчание космоса.

— Это то же самое, что молчание Сайкса, — обронил Маркос Бегин. — Самый быстрый язык на Западном берегу Иордана. Эли, тебе ни разу не хотелось застрелиться?

— Мгновение боли от выстрела в висок сольется с вечностью безмолвия. Красиво я сказанул? — Эли откинулся на спинку стула и положил ноги на стол. — Саня, ты торопишься?