Два часа до катастрофы - Андрей Бадин Страница 3

— А почему его из космонавтов отчислили? — не удержался Петрович.

— В период перестройки и развала Союза космические программы свернули, а когда через десять лет их возобновили, то Звягинцев уже не проходил по возрасту. Тех, кому свыше пятидесяти, нежелательно посылать в космос — молодых парней хватает. В общем, не стали рисковать.

— Понятно.

— Вот почему я прошу вас проконтролировать районных экспертов и проверить, точно поставлен диагноз или нет.

— Хорошо, Виктор Александрович, я проконтролирую и вам сообщу.

— Вот официальный запрос МУРу от Центра стратегических исследований Национального космического агентства России по факту смерти нашего сотрудника. — Пономарев вынул из папки документ и передал Семенову.

Тот взял лист с солидным гербом и печатями, просмотрел и положил на стол.

— Звягинцев Николай Митрофанович? — уточнил он.

— Да. Разберитесь, пожалуйста, — Пономарев встал, улыбнулся своей очаровательной улыбкой, пожал Семенову руку и двинулся к выходу.

Проводив его, Петрович вернулся в кресло, взял телефонную трубку и приказал Илье Рогову срочно забрать из районного управления внутренних дел все материалы по факту смерти Звягинцева. Старший лейтенант сел в служебную «Волгу» и помчался в Медведково, а Семенов позвонил своему давнему знакомому начальнику уголовного розыска тамошнего МВД и попросил рассказать о случившемся.

— О, привет, Петр Петрович, — пробасил Михаил Михайлович Дуров. — Знал, что сверху будут теребить по поводу этого случая, но не думал, что ты и так скоро.

— Привет, Миша, расскажи, что там у вас стряслось.

Начальник УГРо подробно рассказал о несчастном случае, сообщил, что сам был на месте происшествия и видел, что никакого криминала там нет.

— Умер за рулем твой Звягинцев. Ошибки быть не может. Алкоголем от него не пахло, но в голове сосуды лопнули — это факт. Вскрытие показало, что у него обширная гематома обеих полушарий мозга. Может, давлением страдал. Вскрытие производил опытный патологоанатом местной клиники. У меня на столе все экспертизы…

— Весь конфуз в том, что Звягинцев, по утверждению сослуживцев, был здоров как бык. Обладал отменным здоровьем и даже некоторое время состоял в отряде космонавтов. А туда тщательно отбирают. У них в институте медкомиссии раз в полгода, тестируют все органы и системы, и поэтому вероятность, что у него тромб от стенки сосуда оторвался и закупорил артерию сердца или головного мозга, крайне мала. Это они так утверждают. У меня на столе их запрос на проведение дополнительной экспертизы.

— Быстро летают твои космонавты. Я еще данные экспертизы никому не показывал, а они уже хотят повторные исследования делать. Не терпится им на ментов собак спустить.

— Они хотят докопаться до истины, — закончил разговор Семенов. — К тебе сейчас приедет мой сотрудник, так ты ему передай все материалы.

— Официально?

— Да, официально — я дело у вас забираю.

— Прекрасно. Баба с возу — кобыле легче, — хихикнул Дуров.

Вскоре Илья привез документы, и Семенов уселся смотреть видеокассеты, заснятые криминалистами у «Волги» Звягинцева. За час просмотрел все и ничего удивительного не увидел.

— Все просто как день, — констатировал Петрович, — Звягинцев ехал на машине с работы домой, почувствовал себя плохо, сбросил скорость и решил припарковаться. Направил машину к бордюру и остановился. Встал неровно. Решил вызвать «Скорую», но даже телефон достать не успел — умер от кровоизлияния в мозг.

— Такое часто бывает, — поддержал шефа Илья.

— Очень часто, чаще, чем хотелось бы. Живешь и не знаешь, что там у тебя внутри происходит. Вдруг жить-то осталось совсем немного, день-два или минута. Висит в сосуде тромбик, как дамоклов меч, и когда он секанет по твоему сердцу или мозгу, знает только господь бог.

— Это точно.

— Чего тут непонятного, — хмурился Петрович, — гистологические исследования тканей не выявили присутствия ядовитых веществ, включая алкоголь, никотин и героин. Не курил, не пил и не кололся наш космонавт. Таблетками не баловался, и все тут. Был здоров как бык, как сказал Витя, а умер. — Семенов отложил в сторону папки, взял телефон и позвонил Пономареву.

Через минуту тот ответил, внимательно выслушал полковника и, к удивлению Петровича, снова попросил провести дополнительные исследования.

— Петр Петрович, — начал тот снова-здорово, — у вас на столе запрос нашей организации, и я вас убедительно прошу, проверьте, пожалуйста, сами все сделанные ранее экспертизы. Вы можете это сделать?

— Да, я могу забрать тело из морга районной больницы, переправить его в госпиталь имени Бурденко и заново провести все гистологические экспертизы, но не вижу для этого оснований, — парировал Петрович.

— Запроса нашей организации недостаточно?

— Нет, недостаточно, — уперся полковник. — Если бы было подозрение на насильственную смерть, тогда…

— Дело в том, что Звягинцев руководил секретным отделом, и его смерть ставит много вопросов. Я не могу распространяться по этому поводу, но поверьте, у меня есть веские подозрения, что его смерть могла быть насильственной.

— Даже если подтверждающих это вещественных доказательств нет? — усмехнулся полковник.

Пономарев замолчал, немного подумал, а потом произнес:

— Петр Петрович, я скоро вам перезвоню, извините.

Семенов повесил трубку, откинулся в своем кресле и уставился на папку с документами.

— У него есть подозрения, что смерть клиента могла быть насильственной, — передразнил он знакомого. — Так почему он не напишет заявление и не укажет причины, по которым у него возникли эти подозрения?

Неожиданно на столе у полковника зазвонил телефон, и он снял трубку.

— Да, — ответил Семенов и услышал густой голос начальника МУРа генерала Берестова.

— Привет, Петя, — начал тот, — мне позвонили из министерства и потребовали провести дополнительные следственные мероприятия по делу Звягинцева. Потребовали, понял.

— Пономарев воспользовался телефонным правом, — недовольно буркнул Петрович.

— Петя, займись этим и с чистой совестью отпиши космонавтам все, что нужно. Если это несчастный случай, то бог ему судья, а если нет — тогда расследуй дело. Разрешение прокуратуры на все следственные действия тебе подготовят. Даже на продление нахождения тела в морге до недели, если надо будет. Вот так.

— Значит, положенных на третий день похорон не будет?

— Перенесли кремацию, понял.

— Добре, — буркнул Петр Петрович, положил трубку, посмотрел на Рогова и состроил на лице кислую мину. — Давай, дуй в морг за телом Звягинцева, а я зайду в прокурорскую за бумагами и тебя догоню.

Илья уехал, а Семенов позвонил своему хорошему знакомому — патологоанатому военного госпиталя имени Бурденко Станиславу Николаевичу Котову, по поводу проведения вскрытия тела и экспертизы тканей.