Снайпер Шайтан - Любовь Рябикина Страница 28

— Мы думали, вы тут бой ведете, а вы треплетесь. Что это за взрыв был?

Ответил Шахтер:

— Дарья отряд боевиков на минное поле завела.

Прапорщик заметил чеченца и солдата:

— А эти откуда?

И снова, к его удивлению, заговорил Шахтер:

— Парнишку мы с Дашей у трех чехов отбили. Двоих сержант пристрелила, а этого я оглушил. Пришлось брать с собой. Отряд боевиков неподалеку был. Выстрелы расслышал и за нами сломя голову рванул. Вот и поплатился…

Трое прибывших разведчиков по следам Даши кинулись к месту взрыва. Остальные расселись на земле вокруг девушки. Боевик понял, что влип крепко и решил поторговаться. Он неожиданно заговорил на ломаном русском:

— Дайте мне слово, что отпустите и я вам все расскажу. Я много знаю.

Нерудный обернулся:

— Да ты нам и так все скажешь. А не скажешь и не надо. Уж этот парнишка молчать не будет!

Чеченец сразу приуныл и замолчал. Даша вполголоса доложила обо всем произошедшем. Вернувшиеся разведчики принесли два паспорта и продырявленную карту:

— Ямища такая, танк вместе со стволом влезет! Два трупа целых, а остальные в клочья. Даже не знаем сколько их было. Все кусты и деревья в лохмотьях и крови. Пара фугасов была, если не три! Оружие все искорежено, брать нечего. Карту эту уже на обратном пути на кустах заметили. Маршрут в ней отмечен.

Прапорщик встал. Даша сказала:

— Парнишка обессилел, его Шахтер на себе нес. Он тоже устал.

Разведчики мгновенно расстелили на земле плащ-палатку, уложили солдатика. Взялись за углы и легко понесли в лагерь.

Дарьины «вещи» один из разведчиков завернул в жилет и подхватив под мышку, понес вслед за товарищами. Нерудный, Шахтер и Даша шли последними. Прапорщик вздохнул:

— Теперь точно майор за твои подвиги мне взыскание объявит…

Она успокоила:

— Данила, обещаю весь огонь взять на себя. Ты сейчас сообщи ему новости. Наверняка, он захочет меня отсюда забрать. Мне влетит, а о тебе он за восемь дней забудет. Хочу попросить тебя — отдай мне в напарники Шахтера. Снайпера парами ходят.

Нерудный растерянно ответил:

— Если он сам не против, я согласен.

Даша обернулась к разведчику:

— Что скажешь? Хочешь прикрывать мне спину? Я не обижусь, если откажешься. Подумай.

Николай пристально посмотрел ей в глаза:

— Согласен.

Майор был ошеломлен докладом Нерудного. Ругаться по рации не хотелось и он резко приказал:

— Завтра же сержанта Волынцеву с пленным чеченцем и освобожденным солдатом отправить в Ведено на одном из БТРов. С вами, прапорщик, мы после поговорим.

Дарья сидела рядом и слышала каждое слово. Она весело ухмыльнулась:

— Я же говорила!

Прапорщик ее веселья не разделял:

— Вот снимет он с тебя завтра стружку, мигом перестанешь самовольничать!

Даша обернулась на спящего солдатика и серьезно сказала:

— Данила, этот парнишка с матерью встретится. Это главное! Ну, попадет мне и что? Ерунда!

Стаценко быстро ходил по палатке и ругался. А на улице возле брезентовой стенки столпились разведчики, внимательно прислушиваясь к каждому слову. Даша сидела за столом и чистыми, невинными глазами следила за майором. Этот взгляд выводил его из себя, он едва не кричал от осознания собственного бессилия:

— Даша, что я Артему скажу, если с тобой что-то произойдет? Что ты сама полезла в пекло? Какой же я офицер после этого? Может мне тебя обратно в Питер отправить? В связи с несоответствием и за неподчинение приказу?

Девушка улыбнулась:

— Думаешь, у тебя получится? Послушай, Юра, мне давно не тринадцать лет. Меня учили воевать в элитных войсках и я хочу применять эти знания на практике. Я не собираюсь учиться на чужой крови. Ты будешь получать сведения и будешь знать, в каком квадрате я нахожусь. И от заданий я не отказываюсь, но дай мне свободу действий.

Он остановился напротив:

— Даша, ты находишься здесь всего полмесяца и должна учиться. Вчера ты рисковала жизнью из-за глупой бравады и желания что-то доказать.

Она встала напротив:

— Ошибаешься! Этот русский парнишка стоил того, чтобы рискнуть! Хотя бы потому, чтобы его мать не плакала.

Он сел на ящик и твердо сказал:

— Пока ты не подберешь напарника, я запрещаю тебе покидать территорию лагеря!

Даша улыбнулась:

— А у меня уже есть напарник!

— Лесник?

Разведчики за стенкой насторожились. Девушка покачала головой:

— Не угадал! Шахтер.

— Почему именно он?

— Николай умеет ждать.

Стаценко понял, что это самая лучшая рекомендация Даши. Контрактники посмотрели на сидевшего у костра Шахтера. Тот вытаскивал из углей печеную картошку. Забыв, что они подслушивают, кто-то громко спросил:

— Шахтер, чем это ты Недотрогу очаровал, что она тебя в напарники взяла?

Майор услышал вопрос, замер в удивлении и выскочил из палатки. Весь отряд стоял у брезентовой стенки, окружив командирскую палатку со всех сторон. Сашок Горяев пожал плечами с невинным видом:

— Подслушиваем, товарищ майор! Надо же сравнить разнос, который вы устраиваете нам, с тем, что устроили сейчас Дарье. Вам осталось только стащить с нее штаны и отлупить ремнем по мягкому месту! Не разрешите поприсутствовать?

Стаценко понял, что мужики смеются. Схватил подвернувшийся под руку шнурованный ботинок и запустил в шутников. Разведчики с хохотом разбежались. Юрий улыбнулся, покачал головой и вернулся в палатку:

— Тебя защищать приходили. Из-за этого и подслушивали. Защитнички!

Прошла еще неделя. Даша и Шахтер возвращались с задания. Она не знала, что в этот день Борис Васильевич отпустил из госпиталя Тихоню. Отморозок ходил по лагерю необычайно тихий и все удивлялись, куда девался его задиристый нрав. Снайперы столкнулись с ним нос к носу. Он отвернулся, но Волынцева успела заметить сверкнувшие лютой злобой глаза. Она насторожилась и сразу поняла, что нужна подстраховка. Посмотрела на устало шагавшего рядом Николая и решила не втягивать его в это дело.

Всех дружелюбнее к ней относились братья Горяевы, да и она к ним чувствовала доверие. С ними Даша и решила поговорить…

Поужинав, постучалась в палатку, где они жили и попросила налить чайку. Сашок находился внутри. Она внимательно поглядела мужчине в глаза и чуть кивнула на выход. Он замер, а потом моргнул глазами. Волынцева с кружкой в руках вышла и уселась посреди площадки на камень. Подслушать их разговор здесь никто бы не сумел. Старший Горяев вскоре вышел. Закурил и как бы случайно сел рядом с ней: