Ген деструктивного поведения - Владимир Паутов Страница 28

— А может быть, выход из трубы находится за пределами турбазы? Такое предположение нельзя сбрасывать со счетов. Не буду гадать, ведь всё равно назад ходу нет! Теперь только вперёд!

Прежде чем снять кислородную маску, я знаками показал Димычу, чтобы он проверил состав воздуха в подземелье. В нём за много лет вполне мог скопиться какой-нибудь вредный или даже смертельный для здоровья человека газ, от которого в случае нарушения мер предосторожности наступает отравление и удушье, иногда с летальным исходом. По крайней мере, пока я передвигался по тоннелю, не увидел ни одного насекомого в луче своего фонаря. Прапорщик провёл анализ. Прибор показывал норму. К тому же по колебаниям свисавшей с потолка паутины чувствовался лёгкий сквознячок, значит, выход на поверхность где-то имелся. Я снял маску и тихо сказал: «Будем двигаться вперёд, там должен быть колодец, ведущий наверх. Да, и воздух здесь весьма свежий. Чувствуете? По всей видимости, мы находимся недалеко от цели!»

Алексей и Дмитрий в ответ на мой вопрос только кивнули головами. Наши переговорные устройства находились в полной технической исправности, но пользоваться ими мы не рискнули. Вполне вероятно на объекте мог находиться пеленгатор или что-то наподобие его, потому как после попытки проникновения, предпринятой до нас сотрудниками Комитета, скорее всего, на территории турбазы поставили дополнительное электронное оборудование, сканирующее ближайшую территорию на предмет работы чужих радиостанций и прослушивания телефонов отдыхающих клиентов. В принципе, переговорные устройства нам и не были нужны, ибо мы спокойно понимали друг друга мысленно, то есть интуитивно, и взглядом могли передать нужную каждому из нас информацию. Это обычно происходит тогда, когда люди долго работают вместе. Вот так и мы стали родственными душами, единым организмом, понимая своего товарища с полуслова и полувзгляда за много лет совместной службы.

===

По данным службы психологической разгрузки сухопутных войск США, проводившей исследования в мотопехотных частях установлено, что для отработки полного взаимопонимания, согласованности, слаженности и закрепления соответствующих навыков в звене взвод — рота — батальон с целью ведения общевойскового боя необходимо проведение тактических занятий в течение одного — полутора лет в рамках боевой работы.

Для подготовки одного офицера для частей специального назначения необходимо затратить в среднем от пяти до семи лет, без учёта службы в других частях. Слаженность подразделений спецназа достигается в течение семи — девяти лет совместной службы всего личного состава.

===

На схеме, что представил нам полковник Климов, в конце дренажной трубы должен был находиться колодец. А вот как всё будет на самом деле? — нам предстояло узнать буквально через несколько минут движения. Пройдя метров сорок до места, где труба должна была заканчиваться, мы действительно обнаружили тупик, из которого наверх вёл колодец. В него видно, давно не спускались. На поверхность можно было подняться по лестнице, вернее по железным скобам, вбитым прямо в горную породу. Некоторые из стальных ступеней ржавчина изъела до такой степени, что вместо них, некогда толстых и надёжных, остались тонкие, едва заметные, осыпавшиеся от первого прикосновения к ним рукой, прутики, словно ниточки. Их остатки ступеньками-то нельзя было назвать, а не то, чтобы подниматься по ним наверх. Вбивать новые скобы, специально взятые с собой на всякий пожарный случай, я посчитал нецелесообразным, ибо стук молотка вполне могли услышать на поверхности, да вообще любой шум с нашей стороны мог демаскировать прибытие группы.

Колодец в диаметре был не более метра, поэтому, я, упираясь руками и ногами в противоположные стены, легко и быстро начал подниматься наверх. На наше счастье люка на колодце не оказалось. Вход сверху был закрыт только железной решёткой, заваленной довольно большими камнями. Сама же решетка даже не имела обычного замка. Я тогда ещё подумал: «Надо же, такой секретный объект и такое упущение. Бардак у них здесь! Хотя радоваться рано, неизвестно ещё, какие сюрпризы нас ожидают на поверхности!? Вот сейчас вылезу наверх, а меня хвать за шиворот и в каталажку, или того хуже по голове дубинкой и будьте здоровы, товарищ полковник!»

Но всё обошлось. Никакой засады на поверхности не было. Мы, работая по очереди, осторожно убрали камни, находившиеся на решётке. Они были тяжелыми. Некоторые из камней приходилось подпирать чем-нибудь снизу и осторожно передвигать в сторону. Трудиться пришлось в неимоверных условиях. На всё и про всё у нас ушло не менее полутора-двух часов. На самой решётке не было петель, поэтому она не заскрипела, когда я, приподняв её, начал тихо сдвигать в сторону. Единственно о чём мне приходилось всё время думать, как бы не уронить эту тяжёлую ржавую железяку. Снизу меня подстраховывал Димка, поддерживая опору, на которой стояла моя нога.

— Что-то очень уж здорово нам везёт, — прошептал Дед, когда проход был освобождён. — Как бы потом фортуна от нас не отвернулась. Слышишь, командир?

— Не надо, Дима, накликивать беду, — бросил я ему в ответ не совсем дружелюбно.

— Да я ничего! Я так! На всякий случай сказал, — начал шёпотом оправдываться прапорщик, хотя по существу он был прав. Меня и самого посещали мысли о том, что очень уж всё хорошо складывается: и долетели без приключений, и приводнились удачно, и дренажную трубу нашли сразу и прочее, вот и с выходом из колодца повезло.

Наверху уже наступило утро. Первым на поверхность решил идти я. Вход в колодец находился в самом центре густых зарослей терновника. Этот колючий кустарник примыкал почти вплотную к живой изгороди, которая росла по периметру охраняемого объекта. Через бинокль мне удалось рассмотреть, что она вся буквально напичкана малозаметными препятствиями. Тоненькие, толщиной с человеческий волос, проволочки, поблескивая в лучах солнечного света, словно капли росы, опутывали листья, ветки и стволы колючих кустарников, игравших роль естественных препятствий и одновременно с этим маскировавших ещё установленные людьми всякие хитроумные охранные штучки. Мне удалось разглядеть среди веток инфракрасные, ультразвуковые и тепловые датчики, миниатюрные видеокамеры и прочие секретные приборы специального назначения.

― Что ж, складно придумано, толково. Ничего не скажешь, но специалисты, которые устанавливали всё это, классные! — Подумал я. — Пролезть через такую изгородь практически невозможно, потому как она колючая и высотой почти два метра — это, во-первых. Впрочем, нормальный человек, то есть обычный отдыхающий здесь, и не полезет. Ему это незачем. А для других, то есть для диверсантов там всяких и злоумышленников, типа нас, проволочка имеется. Вон, она натянута. Датчики стоят, их видно, если присмотреться, и прочие всякие прибамбасы установлены — во-вторых. Только всё это чепуха и ерунда. Это всё для дилетантов, каковыми являются, например отдыхающие, но для нас все эти штучки уже не являются помехой. Мы-то, благодаря колодцу, находимся уже внутри охраняемого объекта. Вот ведь как! Забыли про колодец, наверное, когда он зарос терновником, поленились, видно, в колючки лезть, вот и оставили. Это очень хорошо. Всегда бы так везло, — мысленно потирал я руки, когда увидел, куда нас вывела дренажная труба и колодец.