Шальные деньги - Андрей Воронин Страница 27

Он стоял, щурясь от яркого солнца. Когда что-то охраняешь и долго ничего не случается, бдительность потихоньку притупляется. Осоловевшими глазами охранник медленно обвел окрестности, даже не задержав взгляд на Сиверове.

– Вашу мать… – громко произнес охранник, потягиваясь.

Под полой куртки мелькнула ручка пистолета.

– Сколько нам еще здесь торчать? – бросил он через плечо.

– Сколько надо, – резонно ответил его напарник.

– Совсем с ума хозяин сошел. Не знаешь, когда Прохоров приезжает?

– Когда захочет, тогда и приедет.

– Ни хрена ты не знаешь.

Охранник вразвалочку двинулся по пристани к теплоходу, преодолел узкий деревянный мостик с веревкой вместо перил и скрылся в надстройке.

"Хорошо, что я сюда наведался”, – подумал Глеб Сиверов, разглядывая теплоход. То описание, которое предоставил ему Потапчук, относилось к прошлой жизни судна, когда оно еще называлось “Павлик Морозов”.

Реконструкцию, наверное, проводили без составления документации, целиком полагаясь на вкус нового хозяина. На носовой части палубы располагались барная стойка, небольшое возвышение для оркестра и площадка для танцев. На кормовой части палубы были оборудованы места для рыбалки. Чтобы гостям не испортил настроение внезапный дождь, над всей палубой был натянут навес из тонкого гофрированного алюминия.

Наверняка, под палубой была парочка уютных кают-кабинетиков. За круглыми бортовыми иллюминаторами виднелись бордовые занавески, шитые золотом.

"Выглядят они чрезвычайно развратно”, – решил Глеб.

С палубы в трюм вела крутая лестница, устланная ковром, слишком шикарным для того, чтобы им пользовались только члены команды.

"Называть теплоход именем любовницы, – подумал Глеб, – то же самое, что выколоть на груди “Таня я тебя не забуду”.

Сиверов вышел из-за дерева и неторопливо двинулся к причалу. Он шел, дымя сигареткой, словно не замечал дощатой будки, в которой расположился охранник. Так спохватился, лишь когда услышал звуки шагов по гулким доскам настила.

– Эй, мужик! – крикнул охранник. – Дальше идти нельзя. Видишь белую линию? До нее – можно, а за нее – нет.

– Почему?

– За ней начинается частная собственность, – гордо заявил охранник.

– Ты, что ли, владелец? – рассмеялся Сиверов.

Охранник наконец удосужился выбраться из своей будки.

– Может и я, тебе-то какая разница?

– Никакой. Корабль красивый, – добавил Глеб, став так, что носки его ботинок оказались вровень с белой линией. – Сколько стоит?

– Что стоит? – не понял охранник.

– Покататься на кораблике с барышней.

– Это раньше ты на нем за тридцать копеек покатался бы, теперь это удовольствие не для всех.

– Зря. Мужик, времена меняются. Сегодня на нем один человек катается, завтра – другой.

– Не понял.

– Частная собственность имеет свойство из рук в руки переходить.

– А…

Глеб медленно повернулся и пошел к берегу. Охранник какое-то время растерянно смотрел ему в спину. Сиверов не вызвал у него абсолютно никаких подозрений. “Заинтересовался мужик кораблем. В самом деле, игрушка стоящая, дорогая только, не в смысле купить, а в смысле содержать. Не каждому по карману”.

* * *

Накануне вечером Глеб Сиверов связался с Потапчуком. Тот подтвердил, что прогулочный теплоход “Анжелика” готов к отплытию, продукты завезены, ждут гостей.

– Юшкевич точно будет? – переспросил у генерала Глеб Сиверов.

Именно эта фамилия интересовала его больше всего.

– Судя по количеству стульев, которые привезли на теплоход, компания ожидается довольно большая.

– Поточнее нельзя?

– Нет, Глеб Петрович. Чувствую, будут гости, которых мы с тобой не ждали.

– Кто охраняет мероприятие?

– Наверное, Прохоров, – неопределенно сказал Потапчук.

Ему и самому мало было известно о том, что готовится на теплоходе, но то, что это не простое празднование юбилея одного из филиалов, не вызывало сомнений. Сиверову, ясное дело, хотелось знать больше, но он понимал: Потапчуку приходится действовать неофициально. За каждое лишнее движение с него могут снять голову. Это же не шутка – устроить слежку за одним из первых лиц президентской администрации.

– Я постараюсь, – сказал Глеб.

Сиверов на этот раз домой не возвращался. Все, что нужно, имелось в мансарде. Ему не хотелось вновь переживать разговор с Быстрицкой, поскольку предыдущий надолго выбил его из колеи. Сиверов, как и все мужчины, не любил чувствовать себя виноватым.

Уже смеркалось, когда Глеб поставил машину на стоянку. Одет он был в рыбацкий комбинезон; удочки и спортивная сумка лежали в багажнике. Он взглянул на часы. Теплоход должен был отчалить от причала в Коломенском через час.

Гулять будут всю ночь и за городом. На берег не сойдут, иначе зачем тогда столы и стулья. К чему избегать комфорта, когда на судне все приготовлено по высшему разряду.

Прохожих было мало. Сиверов медленно прошел по мосту, облокотился на поручни, долго смотрел вниз в черную воду. Затем извлек из спортивной сумки маленький бинокль и, облокотясь на перила, приложил его к глазам, навел на сияющий огнями теплоход.

Он видел, как к набережной подруливают одна за другой машины. По номерам Сиверов определил, какая машина какому ведомству принадлежит. Половина приглашенных гостей были государственными чиновниками. Было несколько “Вольво” из государственной думы – с мигалками и прочей хренью, до которой так падки депутаты. Один автомобиль принадлежал Совету безопасности. Кто именно на нем приехал, Глеб, как ни старался, рассмотреть не смог – это был человек в черном костюме с невыразительным лицом. Охранники опекали его так плотно, словно закрывали телами от выстрела снайперской винтовки.

"Хорошо работает охрана. У Совбеза всегда были профессионалы, и сейчас там работают на совесть. Ничего, на каждую хитрую задницу есть свое средство. Я вас полечу немного”.

Глеба удивляло то, что чуть ли не с каждым мужчиной была дама. Обычно, когда идут деловые переговоры, дам намного меньше. Здесь же явно намеревались под прикрытием торжества решить какие-то свои делишки, а может быть, дела.

– Ну вот и все, – пробормотал Глеб, когда стоянка перед причалом опустела и охранники пробежали по набережной, а затем подняли мостик со свежепокрашенными перилами.

И тут произошло что-то странное, нарушившее плавное течение жизни. К набережной на большой скорости подлетела белая “Волга”. Номера были частные.