Контрольный выстрел - Олег Вихлянцев Страница 25

— Ваши условия? — спросил Вадик.

— Молодчина! — хлопнул его по плечу Конопля и чуть не сбил с ног этим хлопком. — Теперь я вижу, что ты не дурак. Значит, так. Я называю сумму. Ты предлагаешь свой вариант перечисления этой суммы на мои счета в банк на Кипре. Ну, там, контракт под что-нибудь, оплата всевозможных услуг — сам придумаешь. Мы с тобой прямо здесь подписываем все необходимые бумаги. Деньги приходят по назначению, и после этого я тебя отпускаю. Устраивает?

— Сколько?

— Вот это — вопрос, — сделал вид, что задумался, Конопля. — Если я не ошибаюсь… А я не ошибаюсь — точно. В прошлый раз мы просили у тебя стоимость паленой водки плюс штраф. Все это вместе равняется тремстам двенадцати тысячам пятистам долларов США. Верно?

— Верно, — тяжело выдохнул Вадик.

— Но, ты ж понимаешь, время ушло, условия изменились. Я был вынужден не только нервничать, но и рисковать. Отсюда вывод: округлим эту цифру до пятисот штук зеленью.

— Полмиллиона! — заломил руки Вадик. — Нету! Пожалейте! Нету у меня таких бабок! Честно вам говорю!

Бизнесмен принялся падать на колени, ползать по комнате и безутешно рыдать, размазывая по лицу слезы и сопли.

— А ну встал! — прикрикнул на него Конопля. Вадим, дрожа, поднялся на ноги.

— Слушай, что я тебе скажу, мужик, — продолжил Витек. — У тебя выбора нет. Я предлагаю тебе весьма неплохой вариант. Плати бабки, и ты свободен. Жду одну минуту. Время пошло.

Вадик был похож на затравленного зверя. Он бешено заметался по комнате из угла в угол. Рвал на голове волосы и вслух проклинал свою судьбу за то, что она послала ему такое испытание. Наконец он остановился, мутными глазами посмотрел на Коноплю и сказал:

— Убивай! Нет у меня денег!

Даже Брадобрей, не говоря уже о Конопле, наверняка знал, что указанной суммой Вадик располагал. И потому жадность бизнесмена поразила обоих.

— Ну ты даешь! — воскликнул Витек. Лешка же просто покрутил указательным пальцем у виска. Может, Вадим Марксович наивно полагал, что его здесь попугают-попутают да отпустят? Ни Конопля, ни Звонарев не стали выяснять у него этого обстоятельства.

— Ведь подохнешь, — почти безразлично произнес Лешка.

— Пойдем отсюда, — обратился к нему Конопля. Они, не сказав более ни слова, развернулись и, дождавшись, пока откроется дверь, вышли.

«Они не убьют меня! — мысленно успокаивал себя Вадим. — Не посмеют! Да кто они такие?! Бандюги несчастные! Блефуют! Точно блефуют!»

Еще он в эту минуту вспомнил о Жорике Костыле. Значит, Жорик с ними заодно. И Женька Казачок — тоже. Ведь не посадили они вместе с Вадиком Женькину бабу. Предал, гад! Какие подлые людишки! Ну ничего! Он выберется отсюда! Он еще до них доберется!

Но все эти мысли мигом улетучивались, как только Вадим задавал себе вопрос: как выбраться из этой западни? Никаких реальных шансов у него не было. Тогда он вновь садился на пластиковый пол и начинал по-детски несдержанно плакать, моля Господа о пощаде.

И вдруг под ним стало мокро. Вначале он погрешил на собственную физиологическую слабость. Но потом увидел, что вода прибывает из-под пола, из тех самых отверстий, которые он поначалу принял за кондиционер. Он уже стоял по щиколотку в ледяной воде, когда в иллюминаторе двери показалось рыжебородое лицо Конопли.

— Выпустите меня!!! — истошно заорал Вадик. Но Конопля в ответ лишь молча улыбался. Он, похоже, даже не слышал того, что кричал ему пленник.

А вода все прибывала и прибывала. Она уже была Вадиму по пояс, когда Конопля приложил к стеклу иллюминатора записку: «Тебе осталось жить десять часов. Вода затопит камеру до потолка. Думай!»

— А-а-а!!! — дико заорал Вадик и принялся колотить в толстую дверь.

Конопля в ответ лишь зловеще улыбнулся. История, рассказанная Лешкой, меня потрясла. С другой стороны, хорошо, что он все это мне рассказывает, потому что злость моя на Коноплю возрастала с каждой минутой. Я был готов разорвать его на куски.

— Ну а что дальше-то он с Вадиком сделал? — спросил я.

— Уж не знаю, — ответил Лешка и взглянул на свои часы. — Десять часов еще не истекли. Может, Вадик сломался, и тогда Конопля спустит воду из камеры. Но твоего бизнесмена это все равно не спасет. Ты ведь понимаешь, что теперь Конопля заберет у него все деньги, а затем убьет. На фига ему такой живой свидетель?

— Блин, да твой Конопля садист натуральный фашист! Те людей в газовых камерах морили, а этот водой затапливает. Скотство.

— Ты, конечно, прав, — ответил мне Лешка. — Но распаляешься совершенно зря. Конопле это будет даже на руку.

— А что, прикажешь мне спокойно все это слушать?! — возмутился я.

— Нет, не в том дело. Но учти, кто волнуется, нервничает и суетится, тот, как правило, проигрывает. С Коноплей надо воевать не эмоциями, а холодным рассудком и точным расчетом.

— Тебе легко рассуждать!.. — Я хотел наговорить Лешке еще кучу всяких гадостей, но он не дал мне этого сделать, резко оборвав:

— Приехали!

Красная «ауди» притормозила. Лешка заглушил мотор. А я вдруг почувствовал, как бешено колотится мое сердце. Хотелось просто кинуться разъяренным зверем в логово Конопли и рвать его зубами.