Троянская Одиссея - Клайв Касслер Страница 25

– «Галопирующая Герти» не в том состоянии, чтобы лететь в Майами, – сказал Барретт, кивая на трещины в готовом развалиться фюзеляже. – Вместо этого мы попытаемся добраться до Сан-Хуана. Я попрошу держать наготове машины аварийных служб.

– Не забудьте запросить дополнительный медицинский персонал и машины «скорой помощи», – сказал Миллер. – Без ушибов и порезов не обошелся никто. Делберт и Моррис серьезно ранены, но в критическом состоянии никого.

– Я должен вернуться в кабину и помочь Бузеру. Если я могу что-то...

– Мы справимся, – ответил Миллер. – А вы постарайтесь удержать нас в воздухе и не уронить в океан.

– Не сомневайтесь, мы постараемся.

Двумя часами позже вдали показался аэропорт Сан-Хуана. Барретт, управляя машиной легкими движениями мастера, вел самолет на минимальной скорости. Он старался как можно меньше подвергать ослабленный корпус напряжениям. Он опустил закрылки и по длинной пологой дуге направил машину на посадочную полосу. Он знал, что у него есть только одна попытка. Если он запорет ее, то шансов выйти на вторую у него практически не останется.

– Выпустить шасси, – скомандовал он, когда машина была над полосой.

Бузер нажат на соответствующую кнопку. К счастью, шасси опустились и зафиксировались. Вдоль полосы в ожидании катастрофы выстроились пожарные машины и машины «скорой помощи». На земле уже знали масштаб повреждений.

Все, кто был в диспетчерской, не отрываясь смотрели на приближающийся самолет в бинокли. Люди не верили своим глазам. Казалось невозможным, что «Орион» с одним бездействующим двигателем и дырой на месте второго еще цеплялся за воздух. До завершения разыгравшейся в воздухе драмы аэропорт перевел все коммерческие рейсы в режим ожидания. Люди на земле замерли, глядя на самолет. Все ждали.

«Орион» зашел на полосу очень плавно и медленно. Бузер управлял двигателями, удерживая самолет на прямой, а Барретт занимался собственно посадкой. Он выровнял машину и коснулся полосы так мягко, как только возможно, – но слишком близко к ее концу. Когда взвизгнули покрышки и колеса плотно встали на асфальт, самолет все же чуть тряхнуло. Перевести пропеллеры в режим реверса оказалось невозможно. Бузер полностью сбросил газ, и теперь они вращались вхолостую. Самолет несся по полосе.

Барретт, видя, как стремительно летит навстречу забор за концом посадочной полосы, легонько нажал на педали тормозов. Если не будет другого выхода, он сможет изо всех сил нажать на левый тормоз и резко свернуть с полосы на траву. Но все получилось как надо, и «Герти» замедлила ход и остановилась окончательно, когда до конца полосы осталось меньше двухсот футов.

Барретт и Бузер откинулись в креслах и вздохнули с облегчением, и тут машина содрогнулась. Они отстегнулись и бросились назад, в научный отсек. На противоположном конце усыпанного мусором отсека с ранеными учеными в фюзеляже зияла громадная дыра, сквозь которую виднелась только что пройденная посадочная полоса.

Вся хвостовая часть самолета отвалилась и упала на землю.

* * *

Ветер бросался на выступающую тупым углом внешнюю сторону «Океанского скитальца». Инженеры, проектировавшие и строившие отель, хорошо знали свое дело. Здание было рассчитано на то, чтобы выдерживать ветры до ста пятидесяти миль в час, но его конструкция с толстыми бронированными стеклами успешно противостояла даже порывам со скоростями до двухсот миль в час. Единственное, что пострадало в отеле в первые часы шторма, – это то, что находилось на крыше. Спортивно-рекреационный центр – лужайки для гольфа, баскетбольные площадки, теннисные корты, обеденные столики и стулья – был полностью снесен ветром. Остался только бассейн с пресной водой. Он переполнился, и вода потекла по сточным желобам вниз в море.

Мортон мог с полным правом гордиться своим персоналом. Все служащие вели себя достойно. Вначале он больше всего опасался паники. Но менеджеры, дежурные, консьержи и горничные дружно работали не покладая рук. Они переселяли гостей из подводных апартаментов и размещали их в бальном зале, саунах, театре и в ресторанах верхних уровней. Всем раздавали спасательные жилеты и инструкции, как добраться до спасательных плотов и в который из них садиться.

Чего, однако, не знал никто – даже Мортон, поскольку никто из работников отеля не рискнул выйти на крышу при скорости ветра двести миль в час, – так это того, что спасательные плоты снесло с крыши вместе со спортивными снарядами через двадцать минут после того, как ураган обрушился на отель.

Мортон поддерживал непрерывную связь с техническим персоналом. Эти люди постоянно обходили все здание отеля, докладывали обо всех повреждениях и организовывали их ремонт. Пока прочная конструкция держалась. Теперь гости набирались новых, довольно жутких впечатлений. Они наблюдали, как перед отелем возникает чудовищная волна высотой до десятого этажа, как она разбивается об угол отеля, слышали доносящиеся снизу стоны якорных канатов и жалобы металлического остова здания, прогибавшегося и скрипевшего всеми стальными суставами.

До сих пор поступило всего несколько сообщений о небольших течах. Все генераторы, все системы электро– и водоснабжения до сих пор функционировали. Возможно, «Океанский скиталец» способен был противостоять стихии еще некоторое время, скажем час, но Мортон знал, что это только оттягивает неизбежное.

Гости отеля и те из работников, кто был освобожден от обычных повседневных дел, в гипнотическом ужасе смотрели на жуткий водоворот взбаламученной воды, превращенной штормовым ветром в клубящееся месиво белого тумана и водяных брызг. Люди беспомощно наблюдали, как гигантские стофутовые водяные валы, подгоняемые ветром со скоростью двести миль в час, неслись прямо на отель. Они знали, что от миллионов тонн воды их отделяет только сверхпрочное стекло. Мягко говоря, это действовало на нервы.

Потрясенный разум отказывался воспринимать масштабы явления. Люди могли только стоять и смотреть. Мужчины вцепились в женщин, женщины – в детей. Все зачарованно наблюдали, как очередная волна накрывала отель, и не сводили глаз с поглотившей, казалось, их водной стихии, пока наконец волна не спадала. После этого все повторялось вновь. Каждый надеялся и молился о том, чтобы следующая волна оказалась меньше предыдущей, но этого не происходило. Наоборот, волны как будто продолжали расти.

Мортон сидел за своим столом в офисе спиной к окну. Он не хотел, чтобы зрелище разыгравшейся стихии отвлекало его от решения больших и мелких проблем, лавиной сыпавшихся на его не слишком широкие плечи. Но главная причина, по которой исполнительный директор отвернулся от окна, – то, что он был просто не в состоянии видеть, как громадные зеленые волны обрушиваются на его беззащитный отель. Он рассылал бесчисленные отчаянные послания с просьбами о немедленной помощи в эвакуации гостей и работников отеля. Он умолял, пока еще не поздно, спасти людей.

На его мольбы отвечали и в то же время оставляли их без внимания.

Любое судно в пределах сотни миль от «Океанского скитальца» находилось в этот момент в еще худшем положении, чем отель. Уже прекратились сигналы SOS с шестисотфутового контейнеровоза. Плохой признак. Еще два судна перестали отзываться на радиосигналы. Пропала всякая надежда на возвращение примерно десяти рыбацких судов, имевших несчастье оказаться на пути урагана Лиззи. Все самолеты ВВС и морской спасательной службы Доминиканской Республики получили приказ оставаться на земле. Все военные суда пережидали ураган в порту. Мортон слышал в ответ только: «Извините, „Океанский скиталец“, вам придется обходиться своими силами. Мы поможем вам, как только шторм спадет».