Ловушка для тигра - Николай Мороз Страница 24

Олег сделал широкий жест рукой, пропуская гостя вперед:

— Иди полюбуйся. — И двинулся следом.

Максим вышел на поляну, остановился рядом с костром. Полукруглое сооружение оказалось крышей землянки. Максим пригнулся, посмотрел внутрь через открытую дверь: стены обшиты досками, рядом что-то вроде нар и куча нужного барахла под ними.

— Да ты зайди, присядь, — пригласил командира Олег.

В дальнем углу полуподземного сооружения оказалась печка из нержавейки, вверх уходила собранная из нескольких колен труба. Максим уселся на доски, осмотрелся еще раз и вспомнил слова Михаила: «Я сам обалдел. Вас там ни одна собака не найдет». Да уж, тут есть от чего обалдеть — ни собакам, ни шакалам не под силу разыскать в ярославских лесах этот схрон.

— Ничего себе! — только и смог выговорить Максим. — Это ты сам что ли? Да тут и зимой жить можно!

— Я и жил, всю прошлую зиму, — отозвался Олег. — Ты квартиру мою видел? В ней одному тесно, а уж троим… Мы с женой чуть не поубивали друг друга. Вот и пришлось себе отдельное жилье своими руками строить. Я летом место присмотрел, ямку выкопал, стены дощечками обшил, щели моховой дерниной законопатил. И зимовал — рыбу ловил, зверье кое-какое пробегало…

— А медведя? Медведя видел? — не утерпел Максим, но Олег отрицательно помотал головой:

— Нет, следы только.

Максим на несколько минут лишился дара речи — всего в трехстах километрах от Москвы есть места, где люди живут в землянках, а рядом бродят живые медведи! Хотя в этих лесах, может, и динозавры сохранились. Особой, морозоустойчивой, породы. А лейтенант степенно продолжал делиться с Максимом подробностями прошлой зимовки:

— Из синтетики я на себе только штаны оставил. Унты натуральные, лисьи, «пилот» из овчины, шапка, свитер, варежки — стопроцентная шерсть. Натуральный материал совсем другие ощущения дает, чем синтетика. Все тяжелое, дубленое, мужицкое, непродуваемое совершенно и теплое. Пуховики эти, куртки утепленные — отстой, баловство. Прикинь, на улице снегопад, мороз минус пятнадцать и ветрище такой, что лицо немеет сразу. А я будто в каменном веке оказался, жил тут, как охотник первобытный. Печка день и ночь пашет, дров навалом, еда сама приходит — не жизнь, а песня. — Олег даже зажмурился от удовольствия, вспоминая свою прошлогоднюю выживальщину.

— Домой-то хоть показываешься? К своим? — спросил Максим.

— Захожу иногда. Да чего там делать-то? С Валькой у нас все, похоже. Обиделась она на меня сильно. Я тебе не жена и не вдова, говорит. Да и квартира все равно ее, мне государство фигу показало. А чего мне в поселке делать? — повторил Олег. — Работать негде. Пить? Колоться? На фиг, я уж лучше тут посижу, рыбку половлю, зайчиков постреляю, уточек…

Максим слушал сослуживца и осматривался в полумраке. И увидел в углу ствол охотничьего ружья. Олег перехватил взгляд Максима, вытащил карабин, положил себе на колени.

— Нарезной, хорошая игрушка, полезная, — одобрительно произнес Максим, оглядев оружие. И подумал, что лучшего места ему не найти. Рядом, правда, не водопад, а море, и справа далеко в воду выступает покрытая лесом полоска земли. Но это несущественно — место глухое, на выстрелы никто не прибежит. Да, может, и стрелять не придется — сделаем все по-тихому, ручками, как говорится, ручками.

Олег бережно убрал сокровище обратно, уселся на свободный кусочек пола, привалился к стене, спросил тихо:

— Ты ко мне надолго? Или так, рыбку половить?

— Не до рыбки мне. — Максим рассказал Олегу все, начиная с разговора с кадровиком и заканчивая тем, как тащился сюда из богом забытого городка в Тверской области.

Круглов слушал молча, ни разу не перебил, не встрял с комментарием. Потом поднялся на ноги, полез в груду барахла в углу, порылся в ней и вытащил топор.

— Пошли, — скомандовал он, — лежанку тебе делать будем. Спальника у меня нет, извини. Сиди тут сколько влезет — сюда никто не сунется. А если гости заявятся, встретим, первый раз что ли? — И выбрался из землянки.

Лежак соорудили быстро, и ночь Максим провел на досках, источающих одурявший запах еловой смолы. Перед этим, вечером, посидели, как положено, прикончили «гостинец». Максима от выпитого развезло, он еле-еле добрался до землянки, плюхнулся на покрытые тряпьем доски. И уснул, но последние слова Олега запомнил хорошо — среди слов «рыбак», «лодка» и «сеть» он услышал манящее «банька». Но реагировать сил уже не было, и Максим решил поговорить об этом завтра.

Утро началось у Максима примерно в полдень, и разбудили его странные, почти потусторонние здесь звуки — откуда-то звучала идиотская популярная песенка.

— Приемник, — пояснил Олег, — чтобы не одичать совсем. Там же еще и новости бывают. Я, кстати, когда про тебя услышал, то сразу понял, что капитан Логинов ко мне скоро пожалует.

— Слышал?

Максим не удивился сказанному. Газеты, радио, телевидение держали в курсе его дел всех — дальних и близких. Дальше обсуждать тему не стали, все было понятно и так. Вместо этого Олег напомнил о вчерашнем разговоре — недалеко отсюда, километрах в семи, обитал в собственном доме на берегу «моря» браконьер. Ловил рыбу с лодки сетями, сбагривал ее перекупщикам, чем и жил. И был Олегу кое-чем обязан, и сейчас Круглов собирался потребовать с «рыбака» часть долга.

— Натурой возьмем, — сообщил Олег, пока топали через лес вдоль кромки воды, — самогон у него сказочный и банька имеется.

Последнее слово вызвало у Максима прилив сил, открылось второе, а за ним и третье дыхание. Мечта о горячей воде не покидала его уже почти неделю, и до исполнения заветного желания оставалось пройти километра три. «Домик» у браконьера оказался основательный — бревенчатый, двухэтажный, с огромной русской печью, занимавшей почти весь первый этаж. Высокий седой жилистый мужик чуть за пятьдесят встретил Максима и Олега как дорогих гостей. Познакомились, подождали, пока Максим осмотрится в просторном чистом помещении, посовещались и начать решили с бани. Максим долго отказывался выходить из небольшого сумрачного помещения — от прикосновения к коже горячей воды удовольствия он получал не меньше, чем от секса. Но сдался наконец, вполз — красный и расслабленный — в дом, прямиком к накрытому столу. Рыба присутствовала на нем во всех видах — жареная, сушеная, вяленая. Плюс соленые и маринованные грибы, картошка и кристально чистый самогон. Ночевать пришлось у браконьера — ноги не слушались, ориентация в пространстве нарушилась, и голова отказывалась вспоминать, в какой стороне осталась землянка.

— Командир, мы не дойдем, — трезвым, рассудительным голосом подвел итог визита к «рыбаку» Олег и, как школьник за партой, сложив перед собой руки, осторожно положил на них голову.

— Не дойдем, — согласился Максим и посмотрел на стол. Лещ, судак, окунь, подлещик — кого они сегодня еще не ели? Столько рыбы он не ел за всю свою жизнь, да еще и не магазинной, перемороженной, а свежайшей, только что пойманной.

Спать им пришлось на печке. Круглов на автопилоте взобрался на нее, откатился к стене и сразу затих. Максим со второй попытки оказался в теплом душном сумраке, где-то рядом пахли сухие травы, слышались таинственные шорохи.