На крыльях орла - Кен Фоллетт Страница 23

Со всем этим происходящим Пречту не хватало на своей шее только своры техасцев, воображавших, что они являются единственными на свете людьми с насущными проблемами.

Помимо этого, думал он, ему известно, почему именно «ЭДС» попала в беду. На вопрос, была ли представлена «ЭДС» в Иране каким-то агентом, ему сказали: «Да – господином Абулфатхом Махви». Это объясняло все. Махви был хорошо известным тегеранским посредником по кличке «пятипроцентный король» за его сделки в сфере военных контрактов. Невзирая на его связи на высоком уровне, шах внес этого дельца в черный список людей, которым запрещалось заниматься бизнесом в Иране. Именно по этой причине «ЭДС» подозревали в коррупции.

Пречт сделает то, что сможет. Он обяжет посольство в Тегеране разобраться с этим делом, и, возможно, посол Салливен будет в состоянии оказать давление на иранцев, дабы они освободили Чьяппароне и Гейлорда. Но не могло быть и речи о том, чтобы Соединенные Штаты отодвинули все прочие иранские проблемы на второй план. Они старались поддержать существующий режим, и данный момент был неподходящим для дальнейшего выведения режима из равновесия угрозой разрыва дипломатических отношений по причине двух бизнесменов, угодивших в тюрьму, в особенности когда в Иране находились еще двенадцать тысяч граждан США и предполагалось, что заботы о них относятся к компетенции Госдепа. Это выглядело прискорбным невезением, но Чьяппароне и Гейлорду придется потерпеть.

* * *

Генри Пречт имел благие намерения. Однако на ранней стадии своего подключения к делу Пола и Билла он, подобно Лу Гёлцу, совершил ошибку, которая первоначально ложным образом окрасила его отношение к этой проблеме и позже заставила его занять оборонительную позицию во всех его делах с «ЭДС». Пречт действовал таким образом, будто расследование, в котором Полу и Биллу предназначалась роль свидетелей, было законным юридическим расследованием по обвинению в коррупции, а не ничем не прикрытым актом шантажа. Гёлц, по этому предположению, решил сотрудничать с генералом Биглари. Пречт, совершив ту же ошибку, отказался считать Пола и Билла похищенными американцами.

Был ли Абулфатх Махви коррумпирован или нет, но факт остается фактом: он не заработал ни гроша на контракте «ЭДС» с Министерством здравоохранения. На самом деле «ЭДС» нажило проблемы в самом начале своей деятельности за отказ поделиться с Махви частью доходов с этой сделки.

Дело обстояло следующим образом. Махви помог «ЭДС» получить ее первый небольшой контракт в Иране на создание системы управления документацией для иранского военно-морского флота. «ЭДС» на основании закона, что она обязана иметь местного партнера, пообещала Махви треть прибыли. Когда контракт был закончен двумя годами позже, «ЭДС» должным образом выплатила Махви четыреста тысяч долларов.

Но, пока велись переговоры с Министерством здравоохранения, Махви внесли в черный список. Тем не менее, когда сделка была готова для подписи, Махви, который в ту пору вновь был исключен из черного списка, потребовал, чтобы контракт был передан совместной компании, принадлежавшей ему и «ЭДС».

«ЭДС» отказалась. Тогда как Махви заработал свою долю прибыли на контракте военно-морского флота, он и пальцем не пошевельнул для заключения сделки с Министерством здравоохранения.

Махви утверждал, что сотрудничество «ЭДС» с ним расчистило путь для прохождения контракта с министерством через двадцать четыре различных правительственных ведомства, которым надлежало утвердить его. Более того, настаивал он, при его содействии была получена благоприятная норма исчисления налогов для «ЭДС», включенная в контракт. «ЭДС» предоставили эту норму потому, что Махви провел отдых с министром финансов в Монте-Карло.

«ЭДС» не обращалась к нему за помощью и не верила, что он оказал ее. Более того, Россу Перо не нравился такой вид «помощи», который осуществляется в Монте-Карло.

Иранский адвокат «ЭДС» пожаловался премьер-министру, и Махви «вызвали на ковер» за вымогательство взятки. Тем не менее его влияние было столь велико, что Министерство здравоохранения не захотело подписывать контракт, пока «ЭДС» не ублаготворит эту особу.

«ЭДС» провела ряд бурных переговоров с Махви. «ЭДС» все еще наотрез отказывалась делиться с ним прибылью. В конце концов был найден компромисс, позволявший сохранить лицо, а именно: создание совместной компании, выступавшей в роли субподрядчика «ЭДС», которая наберет и примет на работу весь иранский персонал корпорации. На самом деле совместная компания никогда не давала дохода, но это выяснилось позже. В то время Махви принял этот компромисс, и контракт с министерством был подписан.

Так что «ЭДС» не платила никаких взяток, и иранскому правительству это было известно; но этого не знали ни Генри Пречт, ни Лу Гёлц. Вследствие этого их отношение к Полу и Биллу было двойственным. Оба посвятили много часов этому делу, но ни один не присвоил ему степень первостепенной важности. Когда деятельный адвокат «ЭДС» Том Люс стал обращаться с ними таким образом, как будто эти чиновники либо работают спустя рукава, либо просто глупы, оба возмутились и заявили, что дело пойдет лучше, если тот от них отвяжется.

Пречт в Вашингтоне и Гёлц в Тегеране были главными из числа рядовых служак, имевших дело с этой проблемой. Их нельзя было назвать бездеятельными. Их нельзя было назвать некомпетентными. Но они оба совершили ошибки, оба стали проявлять некоторую враждебность к «ЭДС», и оба в эти чрезвычайно важные первые дни не смогли помочь Полу и Биллу.