«Скаты» против пиратов - Сергей Зверев Страница 23

Торин допивал второй «масбуту», когда увидел Ирину и идущего рядом с ней Мухаммада. Ну вот и умница, подумал он, утро вечера мудренее, как говорят у нас в Пакистане. Веденеева подвела пирата к столику Торина. Тот посмотрел равнодушно на сомалийца и кивнул на стул перед собой.

– Я пойду с тобой, европеец, – сказал пират без всяких предисловий.

– Я рад, что ты принял правильное решение, Мухаммад, – сказал Торин и протянул ему правую руку, – уверен, что ты исповедуешь древний арабский этический идеал – муравву.

– Да, европеец, я знаю, что такое «мужество и порядочность», но меня постигло новое несчастье.

– Надеюсь, это не будет помехой в нашем общем деле.

– В этом и заключается несчастье. Мои лодки старые, они выдержали очень много штормов. Часть из них мои люди не смогли завести этим утром. На тех, что можно использовать, я не смогу перевезти всех своих людей.

– Это очень серьезно, Мухаммад. Я рассчитывал, что ты поддержишь мою атаку с моря. Это очень плохо, потому что у меня сейчас нет судов, которые я мог бы тебе дать.

– Что же делать, европеец?

– Не знаю, – пожал плечами Торин, – без катеров ты мне не помощник, извини.

– Но, может быть, у тебя есть хороший механик? Вы, европейцы, лучше разбираетесь в моторах.

Торин подумал немного, чтобы это не показалось таким уж подозрительным.

– У меня есть один катер, но он тебе не поможет. Неделю назад у него забарахлил мотор, и мне посоветовали обратиться к одному человеку. Здесь на побережье работают ученые-метеорологи, и у них есть механик. Мой катер он починил очень быстро.

– Как его найти? – оживился пират. – Я заплачу ему хорошие деньги, если он починит катера.

– Около базара я видела их машину, – вставила Хадиджа, – может быть, ученые в городе.

– Я прошу сходить тебя, Хадиджа, – сказал Торин Ирине, – если мистер Томпсон тоже здесь, то приведи его. Скажи, что опять нужна его помощь.

Веденеева ушла и через некоторое время вернулась вместе с Корнеевым. Румяный лысый человек очень радушно обнялся с европейцем. Ему представили Мухаммада и изложили суть проблемы. Выслушав и задав несколько вопросов, «механик» решил, что проблема небольшая и разрешимая. Узнав, что починить катера нужно срочно, и услышав цену, он задумался, а затем предложил следующий вариант. В стороне рыбацкой деревни они будут сегодня после обеда и могут заскочить на своем грузовике. Он попробует захватить с собой кое-какие запчасти, которые могут понадобиться, если его предположения о характере поломок верны. Спросил, какой инструмент найдется в деревне. Ученых-метеорологов придется опять разыгрывать десантникам, решил про себя Торин. Не стоит Дмитрия Сергеевича отпускать одного без прикрытия.

– Теперь обсудим детали нашей операции, – предложил Торин, когда ушел мистер Томпсон. Мухаммад удивленно посмотрел на Торина, затем на Хадиджу. – Не смущайся, – усмехнулся Торин, – Хадиджа – один из моих воинов, она отличный снайпер. Поступим следующим образом.

– Я понял, Учитель, и сделаю так, как вы велите, – ответил молодой сомалиец.

Пираты сидели в капитанской каюте захваченного русского судна «Карина», которую облюбовал молодой помощник и правая рука главаря Ахмад. В то время как Музафир жил в городе и постоянно ездил по побережью по своим делам, его помощник отвечал за сохранность судна и груза.

– И помни, Ахмад, – продолжал Музафир, – я не верю этому Фреду. В наших делах так не бывает, чтобы приехал на побережье незнакомый человек и стал ходить по кафе в поисках покупателя захваченного на судне груза.

– Зачем же, Учитель, вы вступили с ним в контакт, – удивился молодой сомалиец, – да еще сказали о нашем грузе с русского судна?

– Чтобы он выдал себя, показал, как он заинтересовался.

– И он выдал?

– Нет, этот хитрый европеец ведет себя так, как будто ему нет дела до этого груза.

– Почему же, Учитель, вы все еще подозреваете его во лжи?

– Потому что я сам так же поступил бы на его месте, Ахмад. Но долго он не сможет разыгрывать равнодушие, потому что понимает, что груз и судно могут уйти из-под самого его носа. Если он из русских спецслужб или Интерпола, то у него нет двух недель. Я гарантирую, что сегодня или завтра он позвонит и сообщит о своем решении.

– Простите, Учитель, но я все равно не понимаю.

– Ты забыл о пропаже нашего катера, который погнался за неизвестными, крутившимися около нашей базы. Исчезли бесследно четверо и сам катер. Наблюдатели на берегу успели заметить, что незнакомцев было двое. Теперь вспомни доклад нашего патруля, который задержал двоих европейцев-ученых, которые якобы искали свой метеозонд около нашего лагеря. Их тоже было двое.

– Учитель, но если эти двое были агентами спецслужб, то они легко могли перебить наш патруль. Но они не стали этого делать. Более того, они не оказали никакого сопротивления, их избили и прогнали в сторону города.

– Вот это и настораживает, Ахмад. Это специалисты очень высокого уровня, потому что ничем не выдали себя и позволили их избить. Это выдержка и хладнокровие настоящих воинов.

– Что же нам делать, Учитель? Не проще ли увести судно и не рисковать грузом, если вы считаете, что нас выследили русские?

– Ты уведешь судно, Ахмад, но только тогда, когда этот Фред выйдет на связь и сообщит, что нашел покупателей и готов встретиться. Ты встретишься с ним и захватишь его. Потом уведешь судно, а пленного допросишь и убьешь. Он мне нужен для того, чтобы знать, кто именно так близко подобрался ко мне. Кто именно меня выследил, и не замешаны ли в этом наши друзья, которые решили предать меня за американские деньги.

– Теперь я все понял, уважаемый Учитель, и преклоняюсь перед вашей мудростью и проницательностью.

– Все, Ахмад, я должен ехать. Вернусь через два или три дня. Если что-то изменится за это время, ты мне сразу же сообщишь.

Торин заглушил двигатель катера и обернулся к своим помощникам. Ира Веденеева и Коля Горбачев в полном боевом облачении и с оружием смирно сидели в креслах.

– Ну, что притихли, голуби? – спросил Андрей Петрович.

– Мы не притихли, мы думаем, – ответил Горбачев.

– О чем же?

– О том, что азиаты – народ хитрый и не поверят так легко в наши сказки.

– Конечно, не поверят, – охотно согласился Торин, – и Музафир не верит, и Мухаммад не верит. Только один может подождать, чтобы убедиться, что мы не те, за кого себя выдаем, а второй – нет.

– Мухаммаду ничего другого не остается, – поддакнула Ирина, – его дела настолько плохи, что он вынужден согласиться на наше предложение. Только как он себя поведет после операции, когда судно и груз будут в его руках?

– Плохо поведет, – убежденно заявил Торин. – Когда почувствует себя хозяином положения, тогда и начнет диктовать свои условия. А может, просто перебьет нас для надежности. Мы ведь чужаки для них, никто его за это не осудит.