Огненное ущелье - Александр Тамоников Страница 23

Отряд большей частью шел по лесному массиву, иногда выходя на открытые участки местности, спускаясь в балки, поднимаясь на возвышенности и выдерживая среднюю скорость передвижения примерно в три с небольшим километра в час. Марш проходил спокойно, высланные вперед и во фланги дозоры докладывали об отсутствии противника. В 20.32 Дак остановил передовой дозор, когда тот вышел на окраину леса в пятидесяти метрах от ущелья. К дозору подтянулся весь отряд. Тимохин осмотрел местность, сориентировался по карте.

— Так, вроде вышли туда, куда надо. Перед нами должен быть прямой участок ущелья с поворотом справа на северо-восток, к кишлаку Багдез, до которого около пяти километров, и таким же поворотом, но уже на юго-запад слева, к кишлаку Димрак, до которого где-то километров двадцать. Пока разобьем лагерь здесь.

— Да, здесь удобно, — согласился Дак. — Я распоряжусь, чтобы бойцы «Ирбиса» поставили палатку для временного КИП и накрыли ее маскировочной сетью.

— Давай! Затем ужин и формирование разведгруппы.

К командирам группы подошла сержант Крофт:

— Господа, определите, пожалуйста, где я должна находиться во время операции.

— На КНП, Луиза, — ответил Дак.

— Почему не среди штурмовых групп?

— Потому, сержант, что отрядом командую я и мне лучше знать, кто и где будет находиться во время операции. И попрошу на будущее ненужных вопросов не задавать, а выполнять то, что будет приказано. Вам все ясно, сержант Крофт?

— Так точно, сэр!

— Вот и прекрасно… — Дак подозвал к себе лейтенанта Кроша: — Арчи, собери наших людей, и установите прямо здесь штабную палатку, закрыв ее плотной сетью. Как только бойцы приступят к работе, свяжи меня с Дрейком.

— Слушаюсь, господин полковник.

Подошел и майор Риф:

— Какие будут указания, полковник?

— Ужинайте. В 21.30 жду вас на КНП.

— Слушаюсь. Капитан Стоун просил передать, что он должен связаться с Дрейком.

— Ну, если должен, пусть связывается. Он же представитель старшего куратора… Мне одно непонятно: Стоун намерен дублировать мои доклады генералу?

— Извините, сэр, этого я не знаю.

— Свободны, Риф!

Тимохин тем временем вызвал Соловьева и передал ему приказ на рассредоточение с тыла временного лагеря и ужин, а также на присутствие в 21.30 на совещании на КНП.

Капитан Ричард Стоун отошел в глубь леса, на небольшую поляну, и развернул спутниковую станцию. Убедившись в том, что рядом с ним никого нет, набрал номер Дрейка. Генерал ответил сразу же:

— Да, Ковбой! Отряд вышел в район подготовки штурма?

— Только что.

— Почему об этом докладываешь ты, а не Дак?

— Полковник еще доложит. Я же вызвал вас по другому поводу. Вы имели неосторожность предложить Луизе Крофт близость…

— По-моему, это мое личное дело, Стоун.

— Да, сэр, это ваше личное дело. Я понимаю, что отказ Крофт, а тем более открытое неповиновение на базе в Тарикаре — непозволительное своеволие с ее стороны, и оно должно быть наказано. Однако не спешите предпринимать против сержанта каких-либо действий.

— Это еще почему? Уж не потому ли я должен проявить снисходительность к этой сучке, что она женщина?

— Нет, сэр. Луиза Крофт записала на диктофон, как вы принуждали ее к сожительству, и рассказала об этом Даку и Тимохину. Те заявили о готовности защитить ее, а против вас выставить свидетелей.

— Каких еще, к черту, свидетелей?!

— Офицеров, готовых дать показания в том, что вы, пользуясь служебным положением, пытались изнасиловать Крофт.

— Ах она, тварь!.. Ясно, Рик. У меня к тебе большая просьба.

— Да, сэр?

— Надо изъять диктофон у Крофт.

— Это невозможно. По совету Тимохина она передала его майору Шепелю.

— Черт бы побрал этого Тимохина… Ладно, против Крофт я ничего не буду предпринимать, но где гарантия, что эта шлюха не станет позже шантажировать меня этой записью?

— Главное сейчас — не допустить шума. А позже я что-нибудь придумаю.

— Надеюсь на тебя, Рик!

— У меня всё.

— Благодарю за информацию. Хотя ты и испортил мне настроение, все равно спасибо. Смотри за обстановкой и помни: мы делаем одно дело.

— Конечно, сэр. До связи!

Стоун отключил станцию и вернулся в лагерь.

Бойцы «Ирбиса» уже поставили палатку и натянули маскировочную сеть. Капитан, передав станцию сержанту Петрану, пошел на КНП. Дак, увидев его, спросил:

— Я вызывал вас, капитан Стоун?

— Нет, но я подумал, что мое место здесь.

— Вы ошиблись, ваше место среди офицеров отряда. Будете нужны, я вызову вас. Свободны!

Пришлось Стоуну искать место для ужина и отдыха в лесу.

Дак же в присутствии Тимохина в 21.24 вызвал на связь генерала Дрейка.

— Слушаю вас, Дак! — ответил старший куратор.

— Докладываю, господин генерал — правда, после капитана Стоуна, что, по моему мнению, является грубым нарушением субординации, но с чем я вынужден мириться…

— Полковник, — прервал командира «Марса» бригадный генерал, — меньше рассуждайте, больше докладывайте.

— Докладываю. Подчиненный мне отряд в 20.32 прибыл в квадрат… На данный момент организован временный командно-наблюдательный пункт, личный состав поужинал, выставлено охранение. На 21.30 назначено совещание по формированию объединенной разведывательной группы, которая приступит к ночной разведке ущелья и прилегающих к нему территорий в 23.00. Ориентировочно в 4.00 я доложу вам о результатах разведывательных мероприятий.

— Доложите о них в 7.00. И включите в разведывательную группу людей из подгруппы майора Рифа.

— А вот это, генерал, позвольте решать мне. Спокойной ночи!.. — Дак отключил станцию. — В 4.00 для Дрейка рано принимать доклад. Наверняка блудливый пес уже принюхался на базе к какой-нибудь сучке…

— Это не наше с тобой дело, Джон, — похлопал по плечу американского офицера полковник Тимохин. — Ну что поделать, если он повернут на бабах?

— Лучше бы он был повернут на службе… Удивляюсь, как такой тип мог дослужиться до генерала?

— А ты не знаешь как?

— Догадываюсь. Но все равно удивляюсь.

— Я думал, только у нас зачастую блатняком до золотых погон добираются; оказывается, и у вас то же самое.

— Та же, как вы выражаетесь, хрень…

В 21.30 на КНП отряда прибыл и майор Риф. Дак предложил офицерам разместиться вокруг небольшого, быстро сооруженного столика, на котором лежала карта местности.