Искра, погружайся! В плену Янтаря - Яна Фортуна Страница 23

Привела себя в порядок, завязала волосы в высокий хвост и одетая в зелёное клетчатое платье чуть выше колена, белый тонкий свитер поверх него и кроссовки уже ждала сидя в кресле.

Зазвенел дверной звонок.

Я открыла, мистер "ходячий секс" сегодня оправдывал своё звание. Сегодня он не был в военной форме – на нем был спортивный светло-серый костюм и беговые кроссовки: худи расстегнут, снизу былая футболка, влажная от пота, спортивные штаны обрисовывали крепкие ноги. В ушах гремела музыка. Он облокотился на дверной косяк, восстанавливая дыхание.

Ого. Он что, живой человек, а не робот?

Янтарный, увидев открывшуюся дверь, выпрямился, скинул капюшон, отключил наушник, затем продолжив тяжело дышать, сложил руки за спиной в своей любимой солдафонской позе и уставился на меня.

– Так сильно соскучился, что аж бежал ко мне? – невесело сказала я.

Его брови поползли вверх от изумления.

– Не бежал, а бегал. – на полном серьёзе ответил он.

Ну да, как я могла забыть, что он шуток не понимает…

– Давай девочка, на выход. У меня мало времени.

Все же – он робот…

___________

сектор 5. Продовольственный

Он привёл меня в продовольственный сектор. Мы прошли в самый его конец к складам, подойдя к ну очень древней старушке, которая дремала на пропускном пункте, янтарный аккуратно тронул её, и она подскочила. Затем повернула лицо на того, кто её потревожил, и заулыбалась всеми пятью зубами.

– Здравствуй Марта, – ласково сказал Янтарный.

Ого… он так умеет?

– Сынок, – бабулька лучилась искренней радостью. – Каким ветром ты тут? О, а что за милая барышня с тобой? – хитрая улыбка на её лице, была красноречивей слов… я уже догадывалась о её мыслях. Пожалуйста, бабушка, не говори это в слух…

– Невесту привёл?

М-да… как типично. Бабушки такие бабушки.

– Кто? Вот эта?! – он ткнул в меня пальцем. Фу, как грубо. – Нет, Марта, что ты, это мой политический заложник.

Безнадёжный случай… Ну зачем ты так с пожилым человеком…

Старушка, вылупив свои глаза и потеряв дар речи, схватилась за сердце.

– Марта, ей нужны билеты, что-нибудь есть для неё?

Отделавшись от шока, и засунув нос практически внутрь цифровой панели, Марта щурясь, стала, что-то там листать своим дрожащим пальцем.

– Тааак есть погрузчик… – прохрипела она.

– Марта, ну разве эта девочка похожа на грузчика, найди ей женскую работу.

– Сейчас гляну, – бабулька облизнула палец, будто это бы ей помогло, и вновь стала листать свою панель… кощунство над технологиями… – Могу поставить её на подготовку продовольствия. Милочка, что предпочитаешь, кур щипать или рыбу чистить?

Со стороны вице-марла послышался смешок.

Да вы издеваетесь…

– Ну же, выбирай.

– Кур, – обречённо сказала я.

Бабулька закопошилась в сумке на своём боку, и достала оттуда жетон. Она указала мне на самый последний склад и сказала:

– Зайдёшь, крикни Василия, он наш агровед, всему тебя научит и даст рабочую униформу. Отдашь жетон ему, когда работа будет выполнена, получишь от него два билета.

После этих слов пожилая женщина вновь заклевала носом и начала храпеть.

Янтарный взял меня под локоть, отвёл в сторону, и чуть наклонившись, начал шёпотом говорить:

– Девочка, не вздумай выкинуть каких-нибудь глупостей. Я сразу развею твои иллюзии по поводу побега. Во-первых – не забывай про наручник. Снять ты его сама никогда не сможешь, даже отрезав руку. Ты же знаешь, как он работает. Я тебя все равно найду, везде, будь ты хоть на северном полюсе. Единственное, чего ты добьёшься, это разозлишь меня, и это тебе не понравится! Во-вторых, выбраться из Муравейника ты тоже не сможешь. В город никогда не сможет проникнуть посторонний, как и выйти из него. Так что не вздумай рыпаться. И третье, для твоего же блага, советую не распространяться о своей личности. Твой отец тут не в почёте. И спрячь свой наручник. – затем он выпрямился, скрестил руки за спиной, и подумав, добавил. – Первые два пункта обязательны к исполнению. Третий… меня мало волнует. На твоё усмотрение. Я приду за тобой после работы.

– Но ты же сам сказал Марте только что, типа я заложница… – робко парировала я.

– Марта своё имя с трудом помнит, не переживай за неё. Давай девочка, шевелись, куры сами себя не почистят.

Он ушёл.

Я долго смотрела ему в спину. Вице-засранец пытается меня запугать. Но я все равно найду отсюда выход!

* * *

Что бы сказало моё окружение, увидев меня в чепчике, серой униформе и фартуке, общипывающей цыплят? Сложно представить…

Я сидела в ангаре, с ещё семью женщинами, исполнявшими ту же работу, что и я. Я посмотрела на огромную гору ещё не потрошеных кур и вздохнула. Моих коллег видимо, никак их работа не смущала, и они весело шутили, смеялись, что-то рассказывали. Меня интересовало лишь одно – откуда торговцы с ярмарки грузят свой товар. Уж с ними я найду общий язык. Надо просто потерпеть несколько дней. Камилла говорила, что они приезжают два раза в месяц. Они же как-то попадают в Муравейник? И так же и покидают его. Надо было разузнать об этом по больше.

– Давно тут работаете? – спросила я у полной женщины, которая ощипывала кур, с завидным проворством.

– Ой, деточка, да сколько себя помню, ха-ха. Да я тут первая была, как только Великий марл, долгих лет ему жизни, построил птицеферму.

– И что? Все вот это съедают? – я указала рукой на высоченную стопку пластиковых ящиков с уже готовыми тушками.

– Нее, конечно, большая часть уходит на питание, у нас тут уже больше миллиона человек живёт, а остальное…

Другая женщина перебила её, добавив.

– Угу, милая, людей совсем много стало, даже жить негде. Нас уже и объединяют с другими жильцами. Ну, слава Великому марлу, говорят он скоро начнёт строить новый жилой сектор. Ходят слухи, что он будет больше прежнего. Хоть дочечка моя подрастёт, как раз там уже и получит жилье.

– Ага, только вот, когда твоя дочечка подрастёт, Великий марл может и на тот свет откинется, скок ему? Знает кто? В общем, старый он.

– Ну, так он же преемника растит, молодого этого, неродного… как его зовут. Вице который.

– А что молодой то? Молодому только и дай что в руки автомат. Только и думает о войне. Мне вот и тут хорошо, не нужна мне их поверхность. Не, ну что нам плохо живётся? Все мирно, дружно…

Третья женщина тоже вклинилась в разговор, и заговорщическим шёпотом сказала:

– А вы вообще слыхали, что он на поле творит? Мой племянник с ним в отряде был, говорит, даже вспоминать страшно, до сих пор кошмары снятся… Говорят же, что он этот…ну… тоже из этих… прости Господи – женщина ткнула пальцем вверх.