Солнце для Джона Рейна - Барри Эйслер Страница 21

— Спасибо за добрые слова! Зовите меня Кеном...

— А меня Мидори! — вмешалась девушка. — Кажется, я не на шутку проголодалась!

По дороге в ресторан болтали в основном о джазе и о том, как каждый из нас его открыл. Я был лет на десять старше любого из них, но, поскольку все мы считали себя духовными последователями школы Чарли Паркера — Билла Эванса — Майлса Дейвиса, точек соприкосновения оказалось более чем достаточно.

Время от времени мне удавалось оглядываться, и пару раз я замечал типа в темном костюме. Не думаю, что он станет действовать сейчас, когда с Мидори друзья.

Хотя, если Бенни загнать в угол, он не остановится ни перед чем... Может, киллеру приказано убрать девушку любой ценой? Готовый к решительным действиям, я весь обратился в слух.

А вот и «Живой бар», притаился на первом этаже высотного здания. У входа нас встретил молодой японец в новеньком, застегнутом на все пуговицы кителе. Единогласно признанная лидером Мидори попросила столик на четверых. Японец низко поклонился и что-то прошептал в стоящий рядом с кассой микрофончик. Через секунду парень отвел нас к столику, где уже ждала улыбающаяся официантка.

Для субботнего вечера народу было на удивление мало: в основном за черными лакированными столиками расположились элегантные женщины с безупречным макияжем и горящими глазами. Костюмы от Шанель сидели так естественно, будто они носили их всю жизнь. Однако рядом с Мидори они почему-то казались похожими на кукол Барби.

Мы успели заказать напитки и легкие закуски, когда в зал провели мужчину в темном костюме. Он сел спиной к нашему столику; впрочем, на стене — большое зеркало, так что мы у него как на ладони.

Поджидая, пока принесут еду, мои спутники продолжали болтать о джазе, а я ломал голову, как избавиться от Темного Костюма. Он представитель многочисленной армии противника, и если появится возможность уничтожить хотя бы одного ее члена, я с удовольствием ею воспользуюсь. Надеюсь, все пройдет гладко и хозяева киллера никогда не узнают о моем участии в этой истории, а я выиграю время, чтобы спасти Мидори.

Когда все было съедено и мы по новой заказали напитки, кто-то из музыкантов спросил, чем я занимаюсь.

— Я консультант, помогаю импортерам разобраться в особенностях японского рынка.

— Здорово! — воскликнул Том. — Иностранцам приходится нелегко. Сколько воды утекло, а во многих отношениях Япония так и осталась изолированным от всего мира островком.

— Джону это только на руку, — съязвил Кен. — Правда, Джон? Если бы в Японии не было столько глупых законов, а министерство торговли не погрязло в коррупции, вам бы пришлось искать новую работу!

— Слушай, Кен, — вмешалась Мидори, — мы и так знаем, что ты циник. Не стоит доказывать это еще раз.

Неужели наш гитарист уже пьян?

— Когда-то и ты была такой же, — не унимался Кен и, повернувшись ко мне, пояснил: — Не знаю, чему Мидори учили в Джуллиарде, но из Нью-Йорка она вернулась настоящей радикалкой. Мечтала перевернуть Японию с ног на голову! А теперь у нее другие приоритеты...

— Нет, мне по-прежнему хочется многое изменить, — возразила Мидори. — Просто громкими лозунгами и демонстрациями ничего не добьешься. Нужно набраться терпения и четко представлять себе конечную цель.

— И чего ты за последнее время добилась? Что сделала для страны? — вопрошал Кен.

— Понимаете, — повернулся ко мне Том, — Кену кажется, что, выступая в элитарных клубах вроде «Синего клоуна», он предает свои убеждения. А раздражение часто выплескивается на нас с Мидори...

— Не только я, а все мы продались за тридцать сребреников! — горько усмехнулся гитарист.

— Хватит, Кен, смени пластинку, — взмолилась Мидори, устало закрыв глаза.

— Джон, а вы что скажете? — набросился на меня гитарист. — Как говорят наши друзья-американцы: «Если ты не решаешь проблему, значит, ты ее создаешь».

— Есть и третий вариант, — с улыбкой напомнил я: — «Тебе все по барабану».

Гитарист обреченно кивнул, будто я подтвердил его опасения.

— Вот это хуже всего.

Я пожал плечами. Мне было действительно все равно, и нервничать я не собирался.

— Если честно, никогда не думал, что могу изменить что-то в глобальном масштабе. У моих клиентов появляются проблемы — я помогаю их решать. Вот и все... Хотя то, о чем вы говорите, важно. Просто к серьезному разговору я пока не готов...

На лице Кена ясно читалось желание пустить кому-нибудь кровь, но моя вежливость подействовала обезоруживающе. Я ведь не спорю, значит, и возразить ему нечего.

— Давайте выпьем! — гораздо миролюбивее предложил он.

— Я пас, — заявила Мидори. — И вообще время уже не детское.

Посмотрев на соседний столик, я заметил, что Темный Костюм, подняв колено, щелкает чем-то похожим на одноразовую зажигалку.

Вот засранец! Это же камера!

Он снимает Мидори, и на некоторых фотографиях буду я.

Значит, придется уйти с этой троицей, а потом соврать, что забыл в ресторане что-то ценное, и вернуться к Темному Костюму. Отпустить его я не могу, особенно после того, как он меня заснял.

Однако наемник Бенни решил облегчить мне жизнь: неожиданно встал и направился в уборную.

— Мне тоже пора домой, — заявил я, чувствуя, как бешено стучит сердце. — Только отлучусь на секунду...

Вперив глаза в пол, я шел за Темным Костюмом. Широко раскрыв дверь, мужчина шагнул в уборную, и быстрее мыши я нырнул следом. Две кабинки, два писсуара. Боковым зрением я заметил, что двери кабинок приоткрыты. Значит, мы одни. Сосредоточившись, я почувствовал, как по телу движется воздух, наполняя кровь кислородом.

Услышав шаги, киллер обернулся, узнал во мне одного из спутников Мидори и каким-то шестым чувством ощутил опасность. Ну уж нет, никакой инстинкт тебе не поможет! Мои глаза так и впились втело противника, а мозг, мгновенно оценив ситуацию, просчитывал возможные варианты атаки.

Решив не медлить ни секунды, я шагнул к мужчине и сжал ему трахею большим и указательным пальцами. Голова киллера откинулась назад, а руки потянулись к горлу.

Воспользовавшись замешательством, я запустил руки в его карманы и в левом нашел камеру.

Издавая странный клекот, киллер продолжал хвататься за горло. Движения судорожные, значит, ему не хватает воздуха. Отлично, мне удалось сломать трахею!

Так, задохнется он секунд через тридцать, но их у меня нет. Схватив умирающего одной рукой за волосы, другой за подбородок, я быстро свернул ему шею.

Наемник Бенни обмяк и стал оседать. Пришлось брать его за плечи и волочь в пустую кабинку. Не прошло и пяти секунд, как я усадил убийцу во вполне естественном положении. Дверь закрыта, и, увидев ноги, все подумают, что кабинка занята. Если повезет, бездыханное тело обнаружат не скоро.