Чары Клеопатры - Леонид Головнёв Страница 20

— Поддерживаю Epoxy, — поднял руку Бармен. — Надо эффективней и жестче работать, как это делают в Омске, искать новые рынки сбыта и надежную крышу. А сокращать время на реализацию товара нельзя.

— Согласен, — кивнул Громада. — Решение принято. Что еще у тебя, Саркис?

— Большая растрата наличности у гендиректора фирмы «Эдем» Банкова. Из «черной» кассы исчезли полтора миллиона «зеленых».

— Ясно, — нахмурил брови Громада. — Бармен, поручаю тебе провести расследование с пристрастием и доложить мне лично.

— И правлению, — добавил Зураб.

— Да, конечно, и правлению, — поморщился Громада.

— У меня все, — сказал Саркисян и сел.

— Прежде чем перейти к главному вопросу, я хочу посоветоваться с вами, как поступить с Амантаем, который попал в поле зрения омской милиции.

Это сообщение Громады прозвучало как гром среди ясного неба. Омск, как и Павлодар, считался одним из самых сильных звеньев в наркоцепочке. Опытный наркокурьер до сих пор не прокалывался.

— Надырова взяли?

— Пока нет, но могут взять не сегодня завтра, — сказал Громада.

— А откуда у ментов данные на него?

— Из Крыма прислали фотку вместе с цидулькой. Пока еще не выяснил, кто именно. Да это теперь и не суть важно.

— Значит, там и наследил.

— Что с Надыровым решим? — спросил Громада.

Члены правления многозначительно переглянулись.

— Убрать его надо, пока не повязали…

— Согласен, — кивнул Саркисян, до сих пор молчавший. — Он слишком много знает.

— Если запоет в ментуре — дело табак.

— Амантай — парень крепкий, так просто его не расколешь, — попытался вступиться за наркокурьера Черный Беркут.

— Найдут у него слабое место, — сказал Саркисян. — Он в бабах своих завяз, как муха в банке с медом. Нажмут на его баб — и расколют.

Зураб Сихашвили, дождавшись, пока все высказались, возразил:

— Надыров — опытный работник. Стоял у истоков нашего «Эдельвейса».

— Мало ли что, — бросил Бармен.

— Такими кадрами не разбрасываются, — ответил Сихашвили.

— Что ты предлагаешь, Зураб? — спросил Громада.

— Не надо спешить, убрать всегда успеем. Надо отозвать его, изменить внешность…

— А если его загребут?

— Если понадобится — и в ментуре его пришьем!

Странно, но эта простая мысль никому до сих пор не пришла в голову.

— Сихашвили дело говорит, — сказал Черный Беркут. — Я поддерживаю его предложение.

Споры разгорелись с прежней силой.

— Шеф, если ты слышишь нас, выскажи свое мнение! — комически воздел руки к потолку Бармен.

Совещание длилось больше часа. Все выдохлись. Громада потянулся к пустующему председательскому креслу, нашел на пульте кнопку с надписью «кофе» и нажал ее.

Через несколько минут в зал вошел высокий охранник в камуфляжной форме. Это был Гримо — руководитель охраны подземелья. В руках он держал поднос с шестью чашками кофе.

— Расслабимся, — произнес Саркисян, сделав глоток.

Зураб к своей чашке не притронулся. Он сидел, вытянув под столом ноги и устремив взгляд в потолок, на люстру.

— А наверху-то благодать, небось, — мечтательно произнес Черный Беркут. — Прохладно, соловьи поют на все Сокольники…

— К Марусе бы под теплый бочок закатиться, — вздохнул Бармен. — Слышь, Зураб, пойдем со мной? — толкнул он в бок Зураба.

— Куда? — не понял Сихашвили.

— Гнездышко, говорю, есть у меня. Девки там — закачаешься! Высший пилотаж. И для тебя товарец найдется, по дружбе.

— Женщины меня не интересуют, — сухо произнес Сихашвили и зевнул.

— Ох, темнишь, парень. Такого красавчика — и не интересуют? Может, брезгуешь?

— Я сказал.

— Ладно, была бы честь, — ответил Бармен.

После небольшого перерыва члены правления перешли к самому сложному вопросу — о вступлении в международную организацию. Когда каждый член правления высказал свое мнение, разгорелись жаркие споры. В горячке досталось и незримому хозяину: много средств уходит неизвестно куда, деньги тратятся неэффективно, евроналички в кассе и общаке явно недостаточно.

— Да вот хоть бы это подземное царство! — разглагольствовал Бармен. — Столько бабок сюда вбухали. А на хрена, спрашивается?

— Не твоего ума дело, — оборвал его Зураб.

Приступили к голосованию. Но и оно не дало результата: Громада, Бармен и Ероха были за объединение с западной организацией, другие — против.

— Ничья — три-три, — констатировал Громада. — Но я решил, и это будет правильно…

Саркисян, Черный Беркут и Зураб переглянулись, словно ждали чего-то. Дверь скрипнула, в зал вновь вошел высокий охранник и протянул Громаде конверт с оттиском трехглавой кобры.

«Повременить с объединением», — прочел Громада при всеобщем молчании и побледнел…