Волчья стая - Александр Бушков Страница 20

– Кто-то там говорил про допрос, который всепрояснит? – оскалившись, бросил Синий.

И принялся разматывать белую материю, смахивавшую нанебрежно отхваченный кусок дешевой хлопчатобумажной простыни. Столоначальникдергался, отчаянно вскрикивал и охал, но Синий безжалостно отстранял егоздоровую руку, ворча сквозь зубы:

– Не вой, не вой, и совсем еще не присохло…

Остальные толпились вокруг, в нетерпении сталкиваясьголовами. Столоначальник взвыл – все же кое-где успело присохнуть, –закатил глаза, откинулся на смятые лагерные одеяла. Кажется, окончательновырубился. Лицо у него было прямо-таки мокрым от пота, на толстой щеке парочкассадин.

– Твою мать… – выдохнул Синий, бросив повязку на одеяло ибрезгливо вытирая ладони о собственные бока.

Вадим задохнулся. Торопливо пощупал ладонью промежность –вдруг показалось, что обмочился. Сухо, слава богу…

Только большой палец остался прежним. Остальные, посиневшиеи чудовищно распухшие, вызывали тошноту и тоскливый ужас. Вдобавок на мизинце ибезымянном ногти оказались вырваны, пальцы оканчивались вовсе уж жуткимиокровавленными вздутиями. Осторожно опустив покалеченную руку на животпостанывавшего с закрытыми глазами Столоначальника – тот никак не отреагировал,грудь вздымалась, как кузнечные мехи, тело то и дело сотрясалось крупной дрожью, –Синий протянул:

– Ну, братва, я такого и на допросах с пристрастием невидал, менты до такого не докатывались…

– Попрошу не клеветать… – по инерции взвился Борман и тут жеголос оборвался откровенно жалким писком.

– Слушайте… – сказал Вадим, стыдясь дрожащего голоса. –Это уже ни в какие ворота… Все-таки губернский чиновник, не с самых верхов, нои не пешка… Есть же границы…

– М-да, – сказал Синий. – Удивительно точноподмечено… Я, вообще-то, самого поганого мнения о человечестве, надо вампризнаться. И все же… Даже если примем версию о кутящем миллионере, напрочьсвихнувшемся, – получаются нескладушки. Такие забавы самый законченныйшизофреник на публику не выносит. Есть же у него подручные, шестерки снормальными мозгами… У вашего шизанутого миллионщика… А здесь – тридесятка свидетелей, если считать по всем баракам. И свидетели сплошьбогатенькие и респектабельные. Должен же кто-то такие вещи понимать иучитывать.

– Ты куда гнешь? – одними губами прошелестел Борман.

– А ты не понял, генерал? – усмехнулся Синий. –Нет, серьезно? Гну я туда, что на свидетелей, их количество и респектабельностькому-то абсолютно наплевать. Насрать. Начихать. Последнее умозаключение,вытекающее из этой гениальной теоремы, тебе по буквам разжевать или сампоймешь?

– Но не может же быть в т а к о ммасштабе…

– А кто сказал, что не может? Это вы в Жмеринке были фигура,Моисей Маркович, а в Одессе вы дерьмо…

– Да какая Одесса? – заорал Борман, видимо, ужесовершенно не владея собой. – Какая Одесса?

– Одесская Одесса, – отмахнулся Синий. – Не скули,генерал, тоску наводишь. Что бы приспособить…

Он огляделся, поднял с одеяла протащенный сюда Браткомтамагочи, кинул на пол и старательно раздавил подошвой грубого ботинка. Выбралподходящий кусочек пластмассы, со второй спички (пальцы у него тоже заметноподрагивали) зажег и аккуратненько принялся пускать вонючий дым в ноздрюСтолоначальнику. Никто его не попрекнул ни словом – все остальные стояли, какзавороженные, Вадим заметил, что физиономия стоявшего рядом Визиря кривитсятак, словно он пытается мимикой помочь бедолаге скорее очнуться.

Столоначальник отчаянно зачихал, поднял голову.

– Посадите его, – распорядился Синий. – Живо!

Запрыгнув с ногами на нары, Борман с Доцентом принялисьусаживать покалеченного, подсунув ему под спину одеяло. Тем временем Синийразорвал окровавленную тряпку, превратив в некое подобие бинтов, сталперевязывать руку. Столоначальник охал и закатывал глаза, но обмирать вроде быбольше не собирался. Синий, торопливо раскуривши сигарету, сунул ему в рот, приселрядом:

– Ну, оклемался малость? Покури, покури, способствует…

По щекам Столоначальника текли слезы, он курил отчаяннымизатяжками, пачкая сигарету слюной.

– Ну что ж ты мусолишь, – почти ласково сказалСиний. – Погоди, дай сюда, я тебе конец оторву… Или нет, держи лучшеновую, аккуратненько, вот так… Кто допрашивал, комендант?

Столоначальник кивнул, морщась и тихонько похныкивая.

– Ну тихо, тихо, что ты за мужик такой… Все уже, все… Кругомсвои… Что, сам комендант старался?

– Нет, те двое… Новые…

– А что хотели? Ну? Давай, рассказывай, скоро мы все отсюдасбежим, жизнь восстановится…

– Правда?

– Сукой буду, – сказал Синий. – Так что онихотели?

– Допытывались, где деньги.

– Домашняя заначка или как?

Столоначальник слабо помотал головой:

– Пятьдесят тысяч долларов… Наличкой… В «дипломате»…

– А они у тебя были? – ласково спросил Синий.

– Ага. У Леры дома, на нее никто не мог подумать… – Ондернулся, обвел всех безумным взглядом: – Должен был заложить кто-тоосведомленный…

– А денежки откуда?

– Торги по «Шантарскому кладезю»…

– Это еще что? – оглянулся на остальных Синий.

– Ах, вот оно что, – сказал Вадим. – Вот, значит,кто хапнул портфельчик с зелеными… А многие думали на Горкина…

– Горкину хватило два процента, невелика птица… – тихонькопрохныкал Столоначальник.

– Тендер по золотодобыче, – пояснил Синему Вадим сбольшим знанием дела. – Каралинский прииск, богатая яма… Когда в мае былорешено…

– Да ладно, я понял, – отмахнулся Синий. – Ничегосложного. Они ему «дипломатик», а он им содействие, что тут непонятного? И что,голуба, сказал, где зеленые?

Столоначальник кивнул, слезы потекли пуще. Он выпустил изгуб сигарету, стал растирать грудь здоровой рукой, словно бы извиняясь,прокряхтел:

– Сердце… Совсем проваливается… Пришлось сказать… Бог тымой, они же и Леру… Только откуда он узнал?

– «Дипломаты» с зелеными – вещь чреватая и приметная… –сказал Синий. – Что они тебе обещали, если отдашь?

– Что больше мучить не будут… Валидолу… дайте… у меняаритмия…

– Есть у кого-нибудь валидол? Нету, брат, извиняй… Ты полеживот так, только больше не кури, раз сердце… – Синий одним прыжком соскочил снар: – Орлы, давайте звонить в темпе, мне такие дела категорически не нравятся…Где телефон прячешь? Где, говорю, телефон?

– Слева, под коробками… Скорую…

– Будет и скорая, все будет… Пошли!