Штрафники не кричали «Ура!» - Роман Кожухаров Страница 20

Несколько секунд спустя, после того как низвержение Отто кончилось, он еще лежал ничком. Сознание, ошарашенное, сбитое с толку жестким кульбитом, приходило в себя постепенно. Отто боялся пошевелиться. Шея вроде цела. А руки, ноги?… Черт его знает… Все болит. Особенно сильно — левое колено. Похоже, во время этого гигантского слалома он двинул по колену прикладом пулемета. Не хватало еще переломать себе кости. Резких болей вроде не ощущалось. Какой-то шум, по нарастающей, возник над головой.

Отто только-только успел отползти в сторону, как на его место сверху съехал Ульман. Отто различил в темноте силуэт какой-то бесформенной кучи у Ганса над плечами.

— Ульман, где лейтенант? — Отто попытался подняться на ноги. Ему мешали пулемет и ленты с патронами.

— Лейтенант со мной… — коротко прохрипел солдат. Он наклонился, аккуратно сняв со своей шеи и плеч тело Паульберга. Герр лейтенант застонал. Только теперь Отто понял, что Ульман попросту взвалил его на плечи и так спустился следом.

— Что это за место? — почему-то шепотом спросил Отто, пытаясь оглядеться вокруг. Звезды над головой стали как будто крупнее. Темные силуэты склонов устрашающе выделялись на чуть более светлом фоне звездного неба. Но разглядеть что-либо дальше десяти шагов не удавалось.

— Не знаю… — ответил Ульман. Он как всегда был немногословен.

Долго гадать им не пришлось. Они даже пригнулись от неожиданно резкого, гулкого звука. Та-та-та-та… Сразу несколько пунктирных линий трассеров прошили ночной воздух высоко над их головами. Затем, без малейшей заминки, волна стрельбы стремительно расширилась. Похоже, что целое подразделение открыло огонь из всех видов стрелкового оружия.

Огонь пальбы, будто светом тусклой ночной лампы, осветил пространство вокруг. Они находились на дне широкого карьера. Они с лейтенантом находились у самого подножия почти отвесного склона высотой около четырех метров. До противоположного склона было не менее метров пятидесяти. Оттуда, с его вершины, и вели огонь. Судя по направлению очередей, они поливали свинцом батальон. Как раз тот сектор обстрела, где несколько минут назад находились Отто и Ульман с носилками.

— Кто это? — шепотом спросил Ульман.

— Это могут быть только русские… — предположил Отто. — Наверняка они вышли на фланговые позиции. Как раз тогда, когда батальон накрыли наши же гаубицы. Они бы давно окружили нас. Но, видишь, им помешал этот чертов карьер…

— Да, карьер… — словно эхо повторил Ульман.

Первым движением Отто было ударить из пулемета по огневым точкам, вспыхивавшим там, на вершине противоположного склона. Но в карьере они оказались, как в западне. Если их засекут, то спрятаться будет негде.

Ульман словно читал его мысли.

— Нам надо спасти лейтенанта… — веско сказал он. — Если мы откроем огонь, нас тут же накроют огнем. Мы тут как в консервной банке.

— Да, из двух штрафных свиней быстро сделают свиную тушенку… — со злым сарказмом проговорил Отто. Он не имел ничего против предложенной Ульманом идеи отсидеться. Более того, хитроватая деревенская логика Ганса находила в его лице всяческую поддержку. В конце концов, действительно, их главный приказ, полученный лично из уст самого герра майора, — спасать лейтенанта Паульберга. Этим они и будут заниматься, не жалея себя.

Теперь главное, чтобы их в этой консервной банке никто не засек. В самом деле, найти тут укрытие еще сложнее, чем сюда спуститься. Хотя и первое у них получилось каким-то чудом.

— А шеи мы тут чудом не переломали… — заметил Отто тихим-тихим шепотом. Ганс согласно кивнул.

Они старались не шевелиться. Пока идет стрельба и их можно увидеть тут, на дне карьера, лучше хорошенько подумать, прежде чем действовать. К тому же с их стороны ударила встречная волна очередей. Не иначе, батальон пришел в себя и решил всерьез огрызнуться.