Кровавый план египтянина - Борис Бабкин Страница 2

– Что это? – кивнул влево Абу Саид.

Фридрих посмотрел в ту сторону. Надо рвом шириной в четыре метра, балансируя с винтовкой в руках и рюкзаком за плечами, шел молодой мужчина. Из рва поднимали пасти крокодилы.

– Воспитание бесстрашия, – улыбнулся немец. – Там, – он кивнул вправо, – ров шире и у же переходник, а внизу ядовитые змеи.

– И бывает, что туда падают? – спросил Абу Саид.

– Почти каждый двадцатый, – кивнул Фридрих, – к крокодилам, а к змеям – один из десяти. Это по статистике. Но число жертв удваивается, когда, переходя, приходится уворачиваться от брошенных камней или палок.

– Ты мне нужен, – заявил Шарафутдину Абу Саид.

– К вашим услугам, – поклонился тот.

Абу Саид хотел что-то сказать, но мужской голос через усилитель нараспев протяжно заговорил.

– Время молитвы, – объяснил Фридрих. – Это обязательно для всех. Садитесь, – шагнув к джипу, предложил он. – Мы отвезем вас в покои для гостей.

Сидевший за рулем с улыбкой смотрел на подошедшего к нему Абу Саида.

– Садись с другой стороны, – сказал водитель.

Абу коротко ударил его ребром ладони в шею и, ухватив за волосы, выбросил из машины. Шарафутдин сел за руль. Фридрих спокойно посмотрел на лежащего водителя, наступил на него и, не открывая задней дверцы, забрался на заднее сиденье. Абу Саид сел рядом с Шарафутдином. Джип тронулся.

– Видел? – спросил один вертолетчик другого. – Кажется, этот водитель мертв.

– Конечно, – кивнул второй. – Он его по сонной артерии смазал. И что теперь будет? – заинтересованно спросил он Оу.

– Заплатит, и все, – спокойно пояснил тот. И, спохватившись, побежал.

– Деньги хорошие платят, – проговорил первый, – а то бы ни за что сюда не летал. Тут порой такого насмотришься, Стивен Кинг с его ужастиками просто ребенок по сравнению с тем, что тут бывает.

– А я два раза был, – пожал плечами второй, – и ничего такого не видел.

– Значит, был недолго и не отдалялся от вертолета.

– Точно. А ты, Стив, здесь что, ходил? Я слышал, это запрещено.

– Верно. Но я сказал, что хочу выбрать себе телохранителя, и мне разрешили смотреть, чтоб выбрать. Правда, пришлось раскошелиться на пятьсот баксов, это со всех берут, и подписываешь, что никому, ничего, нигде и никогда не расскажешь о том, что увидел и вообще как уедешь, забудешь, что и где…

– А если нет? – засмеялся второй.

– Тогда, Генри, заказывай гроб. Здесь ведь все куплено. Неужели думаешь, власть не знает об этом центре? Знает. Я сам привозил сюда людей из какой-то службы, они учились здесь стрельбе, владению ножом и разминированию. Конечно, плата другая и показывают не все, но, повторяю, здесь все куплено. Говорят, главный тут какой-то миллионер из Саудовской Аравии. Ему удалось в Афганистане свой строй установить, а затем и в Россию полез, в Чечню. Но русские зубы им обломали. Ведь еще Бисмарк говорил – не трогайте русского медведя. На России многие зубы поломали, а уж с такими-то они управятся.

– Что-то долго управиться не могут с горсткой бандитов. На своей земле не могут с ними покончить. Непонятно мне. Я одно время внимательно следил за этим. Было даже желание повоевать за свободу чеченского народа, за хорошие деньги, разумеется. Но потом увидел по телевизору, как они отрезают головы… – Генри поморщился. – А потом стали взрывать дома в России, и я передумал. Я солдат и воевал в нескольких странах. Бывало, конечно, и расстреливали, даже мирных жителей, но чтобы…

– Так они отрабатывают хлеб насущный! – Стив усмехнулся. – Все, даже взрывы на видео снимают. Им за это деньги идут. А так бы давно уже хана пришла всем этим джигитам. Поэтому и дома рвут. Иначе ничего бы не получали, и тогда бы им точно крышка была. А насчет того, что Россия справиться с ними не может, тут, с одной стороны, вроде и непонятно – на своей территории прочешите армией и авиацией весь Кавказ… А с другой – понятно, что нельзя, ведь сколько мирного народа пострадало во время освобождения этой самой Чечни. Чеченцы – народ злопамятный, вот и вырастают новые мстители. Сейчас там в основном наемники и воюют, им деваться некуда. А теракты – это что-то вроде агонии. На открытые вылазки воины Аллаха не способны, вот и кусают где смогут. Кстати, тут, – он кивнул на длинные здания, – многие из Чечни. Видел, вместе с толстяком подходил чеченец? Дважды был у себя на родине, а здесь сейчас готовит группу шахидок – женщин-смертниц. Но этого я вообще не понимаю. Как можно идти и знать, что себя сейчас взорвешь? Ну вообще-то в мировую войну были камикадзе японские, так они с детства к этому готовились. А сейчас, в наше время… не понимаю я этого. Говорят, их наркотиками накачивают, гипнотизируют. Да какой, к черту, наркотик, ведь соображают они, что делают. А насчет гипноза вообще не верю. А ты что думаешь?

– Да я сам не понимаю… К нам идут. – Генри кивнул за спину Стива. Повернувшись, тот увидел быстро идущего к вертолету молодого темнокожего мужчину.

– Что скажешь? – по-английски спросил Стив.

Генри повторил этот вопрос по-арабски.

– Вы можете отдыхать, – на чистом английском отозвался подошедший. – Но час должны сидеть в вертолете. Сейчас молитва, и не надо, чтобы кто-то ходил по территории.

– Ты из Штатов? – спросил Стив.

Не отвечая, тот посмотрел на часы.

– Я приду в два часа десять минут. И отведу вас в комнаты для гостей.

– А выпивка будет? – спросил Стив.

– Все, что пожелаете.

Поклонившись, он неторопливо пошел назад.

– Ну что ж, отдохнем по полной программе, – подмигнул Стив. – Раз говорит – все, что пожелаете, значит, и девки есть.

– И надолго это? – тихо спросил Абу Саид.

– Час еще, – отозвался Шарафутдин.

Абу покачал головой. Шарафутдин усмехнулся про себя. Сидевший в кресле-качалке Фридрих заметил это, но промолчал.

– Ты мне нужен, – негромко проговорил Абу Саид. – Ты видел, как погиб Хасан?

– Рассказывали, – вздохнул чеченец. – Погиб в бою под Бамутом. Тело его забрали с собой и похоронили по…

– Он не мучился? – перебил Абу Саид.

– Две пули, обе в голову.

– У тебя есть надежные люди в России? – помолчав, спросил Абу Саид.

– Сейчас не знаю, я не был в Ичкерии уже восемь месяцев.

– Я не говорю о наших людях, которые помогают вашему сопротивлению. Я спросил о твоих.

– Конечно, есть, – бросив взгляд на Фридриха, негромко по-чеченски ответил Шарафутдин.

– Ты не веришь ему? – тоже по-чеченски спросил Абу.

– Кроме себя, я давно никому не верю.

– Ответ, достойный воина, – улыбнулся Абу.

Ирак