Закон ответного удара - Сергей Самаров Страница 2

В небольшом забайкальском городке, на учебном полигоне отдельной роты спецназа ГРУ, к которой официально и считалась приписанной группа, где она стояла на довольствии и всех прочих видах обеспечения, прохождения и учета, хотя на практике командиру роты не подчинялась, офицеры и тренировались. По десять-четырнадцать часов в день и больше, своей способностью не уставая удивлять солдат, которые, сами неплохо тренированные, смотрели на них порой, открыв рты.

…Специальная, не общевойсковая полоса препятствий, так называемая «тропа разведчика». Колючая проволока над землей на высоте сорока пяти сантиметров. Ползи и не поднимай, как курица, зад, чтобы не зацепиться им за колючку. Но сама «мышеловка» длиной в двадцать пять метров. Старшему лейтенанту Игорю Согрину, командиру группы, это показалось слишком мало. И он определил упражнение в пятидесятиразовом неотрывном проползании – туда и обратно. «Аки гад ползучий», – смеялись ребята перед началом тренировки. После нее было не до смеха – приходилось искать йод или зеленку, чтобы замазать царапины от ржавой «колючки», и иголку с ниткой, чтобы зашивать продранные штаны. А потом усложнение тренировки – стали бросать в соседний высокий железобетонный забор консервные банки. Банка ударяется о бетон, со звоном отлетает, ползущий должен среагировать на звук и до того, как банка приземлится, подстрелить ее. Сначала стреляли из автомата. Результат оказался плачевным – не развернешься с автоматом под проволокой. Потом из пистолета Стечкина – только слегка лучше. Даже наблюдающие издали солдаты, заметил Игорь, начали, пряча лица, посмеиваться.

День ползают, второй, третий, пятый… И командир группы вместе со всеми штаны рвет. Лица у наблюдающих солдат меняются. Из десяти банок восемь бывают подстреленными. Навык на тренировках возвращается. Сама техника стрельбы основана на «ковбойском» методе – так учили стрелять на Диком американском Западе в прошлом веке. Если на прицеливание времени нет, доверяй инстинктам. В этой ситуации важен взгляд на летящий предмет. И следом за взглядом – показ указательным пальцем. Тренироваться надо до такой степени, пока не почувствуешь, что твоим указательным пальцем стал ствол. Показываешь и стреляешь, нажимая спусковой крючок средним пальцем.

Вот во время таких занятий Игорь и увидел недалеко от полосы нового офицера, общевойсковыми красными петлицами и погонами отличающегося от местных десантных парней. Пули от бетонной стены рикошетили, и подходить так близко категорически запрещалось всем, кроме бросающего банки. Но тот видит, куда бросает – постоянно вперед, вперед направлен и выстрел, – и просчитывает возможную траекторию полета пули.

– Вас что, в морге заждались? – резко начал Согрин, разглядывая молоденького, лет двадцати, младшего лейтенанта, высокого, сухощавого и несколько взъерошенного, похожего на петушка. – Здесь же рикошет за рикошетом…

– Я ищу старшего лейтенанта Согрина.

– Я – Согрин. Пойдемте. – Игорь сразу понял, кто его ищет. Группе обещали придать постоянного шифровальщика. Должно быть, он… Девятый член группы.

Вместо того чтобы быстрее уйти с опасного участка, тот здесь же стал докладывать:

– Младший лейтенант Афанасьев прибыл в ваше распоряжение.

– Пойдем, пойдем… А то срикошетит, и доложить не успеешь. Перекур, ребята! – крикнул он своим.

Афанасьев впечатления не произвел – мощи не хватает. Те задания, которые должна выполнять группа, предполагали сверхотличную физическую подготовку. Согрин морщился, когда утром готовил парней к марш-броску в полной выкладке и с дополнительным грузом, который передается с плеч на плечи – тащить придется всем. Думал, еще один груз берут – придется младшего лейтенанта нести назад на себе. Но на марше Шурик только улыбался, легко обгоняя других офицеров и задавая темп бега. И отлично все до конца выдержал.

– Марафонец? – по возвращении поинтересовался Игорь. – Хорошо бегаешь. Всем нашим фору дашь.

– Мастер спорта по боксу.

– Ого! А по физиономии я бы не подумал, – сказал Слава Макаров, сам когда-то долго занимавшийся боксом. – Нос у тебя не тот. Еще бы у перворазрядника такой нос – ладно. А пока до мастера дойдешь – много раз получишь… – он потер свой сломанный нос.

Афанасьев отреагировал улыбкой:

– А ты не подставляй. Лицо свое уважать надо…

– А как не подставишь, если они бьют? – Слава развел руками, усмехнулся и осмотрел группу. – Ну, кто мастера проверять будет?

– Ты же у нас тоже боксер, тебе и карты в руки, – сказал «провокатору» Игорь.

В спортзале они надели перчатки. Слава был килограммов на десять потяжелее, физически гораздо мощнее. Чуть присев и пружиня на сильных ногах, он сразу двинулся вперед в правосторонней стойке, заметно готовя ударную левую руку. Шурик же, как бабочка, порхал вокруг него и легкими ударами своей левой постоянно доставал. А стоило Славе едва сократить дистанцию, как тут же следовали серии ударов с обеих рук, от которых он защититься не мог – просто не успевал. Шура бил быстро, резко и точно, каждую серию заканчивая акцентированным ударом, который был бы ощутимым даже для более тяжелого соперника. И уже к концу второго раунда стало ясно, что разница в классе между ними слишком велика.

А когда перчатки сняли, Слава сказал внешне сердито, в обычной своей манере:

– Ну, ты устроил мне кордебалет… Я к тебе на удар подойти никак не мог…

Ребята рассмеялись.

С тех пор и стал Шурик Афанасьев носить прозвище Кордебалет. И это прозвище иногда даже отмечалось в официальных документах ГРУ.

Однако не все тренировки давались мастеру спорта так же легко, как бег и рукопашный бой.

«ГАЗ-66» движется по разбитой дороге на приличной скорости. Борта испуганно скрипят, брезент тента хлопает, двигатель недовольно ворчит. Того и гляди, грузовик сам развалится. Задний борт откинут. Нужно спрыгнуть на ходу, причем прыжок совершается спиной вперед, приземление на две чуть согнутые и пружинящие ноги, разящий удар инерции в спину, от которого летишь в сторону удаляющейся машины и одновременно прячешь автомат под локти. Группируешься и изображаешь из себя шар – переворачиваешься, встаешь на ноги, бежишь дальше, чтобы бегом погасить остатки инерции, и с ходу стреляешь в мишень, установленную на откинутом заднем борту.

Кордебалет при первом же прыжке стал переворачиваться, опираясь не полностью на предплечья, а только на локти, которые, разумеется, тут же разбил. Это, вероятно, было больно, потому он, встав на ноги и не сразу сориентировавшись, не стал бежать, а попытался остановиться. И, естественно, только полетел вперед, но на лету дал все же очередь. Попал не в саму мишень, а пробил машине сразу два задних колеса. Группа долго ему аплодировала под матюки давно уже работающего с ними и водителем, и всем остальным прапорщика.

Но все это было началом учения. Что можно спросить с молодого человека, только что отслужившего срочную службу в разведуправлении округа, после окончания двухмесячных курсов младших лейтенантов, выразившего желание продолжить службу в разведке и направленного в мобильную группу… Правда, в характеристике говорилось, что Шурик отлично работает с ручными шифрами, а это для условий отдельной мобильной группы очень важно. А то всегда с шифровальщиками случается беда. Большинство из них привыкли только к шифровальным или к кодировочным машинам, которые в рейды с собой, естественно, не берут, а ручную работу считают дедовским методом, современником Первой мировой, и совершенно не имеют в ней тренировки.