Оружие уравняет всех - Михаил Нестеров Страница 2

Мамбо и ее товарищи находились в Москве уже три дня и мало-помалу приноравливались к сумасшедшему ритму мегаполиса. А если быть точнее, то московская скорость, ее бесноватая организация взяла их за горло и не отпускала. Они влились в неорганизованный поток, форма которого пульсировала, но не менялась. Лично Мамбо пришлось согласиться с высказыванием: человек разумен, толпа – нет. Но именно в толпе она почувствовала себя ее частью, пусть даже это звучало противоречиво. И подтвердилось это в ее ответе на вопрос дипломата – тот спрашивал о здоровье султана.

– Как обычно, – ответила она. Как обычно, и все. Будто речь шла о температуре покойника. Такого ответа она не позволила бы себе три или четыре дня назад.

Но, похоже, дипломат проглотил ее короткую, как икота, реакцию на свой вопрос, даже не заметив этого.

Он был уроженцем Фумбана, а значит, земляком и Мамбо, и ее товарищам, но прежде всего – человеку, образ которого последние дни не выходил у него из головы: султана, непререкаемого авторитета в Английском Камеруне. Во многом благодаря султану он получил образование, работу, и не в соседнем Чаде или Габоне, а в столице самой огромной страны мира.

Султану было пятьдесят два, а выглядел он на сто четыре. Он был болен последние несколько лет: плохая проприоцепция. Без помощи зрения он не способен ходить, что-то брать в руки – просто не чувствовал предмета: мог идти, тогда как мозг мог отправить ему сигнал, что он стоит на месте. Не сама болезнь, но мысли о своей немощи состарили его.

Дипломат немного помедлил, прежде чем вынуть из кармана пиджака, купленного в Москве, сложенный вчетверо лист бумаги.

– Здесь вся информация, которая вам нужна для работы. – Он говорил по-французски. – Прочтите несколько раз, запомните, бумагу у вас я заберу. Не стесняйтесь читать вслух. Это касается и тебя, – он, полуобернувшись в кресле, в упор посмотрел на высоченного Леонардо. – Забудет что-то она (кивок на Мамбо), вспомнишь ты.

– Конечно, – коротко ответил Леонардо, получивший это имя за то, что мальчишкой соорудил в своей деревне водяную мельницу на спицах, подобно велосипедным. Его двоюродная сестра была четвертой женой султана Ибрагима и родила ему шестнадцатого наследника.

– Я не рекомендовал бы вам тянуть с работой до последнего дня. Иначе может случиться так, что вам уезжать, а клиентки не будет дома. Лучше всего сделать работу за три или четыре дня до вашего отъезда.

Посольский работник опустил стекло со своей стороны и прикурил дорогую коричневатую сигарету. Он был брит наголо, и единственной растительностью на лице были аккуратно постриженные усики. Он продолжил, выпуская дым через окно:

– Не покупайте в магазинах и киосках вещи, которые вы собираетесь использовать в работе. По ним на вас может выйти милиция. Все необходимое вы получите от меня. – Он снова выдержал паузу. – Давайте договоримся на завтра.

– Хорошо, – согласно кивнула Мамбо, не отрываясь от чтения. Она лишь чуть отстранилась от высоченного Лео, который, заглядывая в листок, прилип к ней.

– Давайте еще раз уточним список необходимых вещей, – предложил дипломат.

– Хорошо.

Как зомби. Дипломат едва заметно покачал головой. И не мог не отметить пугающей красоты ее бездонных глаз. Он многое бы отдал за то, чтобы изведать эту глубину, по сути – глубину ее сознания. Но для этого нужно долго смотреть в них… А про себя он вот в эту минуту мог сказать, что его содержание было так же уныло, как и его вид.

Выкурив сигарету, он затушил ее в пепельнице и задвинул обратно в панель. Уточнив список вещей, он распрощался с соплеменниками. Подумал о том, возвращаясь в посольство, что эта ночь будет одной из самых тяжелых.

Мамбо мысленно отмечала детали так, будто разговаривала с дипломатом, а заодно сверялась с планом намеченных действий, не отступая ни на йоту. И так пункт за пунктом.

Он сказал, что за этим домом не ведется видеонаблюдение. Все верно. Он был расположен так, что видеокамеры, установленные на порталах магазинов и углах зданий, не могли запечатлеть подступы к девятиэтажному жилому дому.

Он лично устанавливал марку домофона и отметил важную деталь: его устройство не позволяло ему записывать переговоры и снимать всех, кто входил в подъезд. Он в послеобеденный час еще раз проверил надежность магнитного замка. Замок открывался, посылая мелодичный сигнал, и помигивал красноватым индикатором.

Внутри нет консьержки. В вечерний час можно встретить на лестничной клетке между первым и вторым этажом подростков с пивом. Их присутствие можно заметить еще на первом этаже и при открытой парадной двери: ощущался сквозняк. Поскольку подростки всегда открывали окно – на случай появления милиции – и уходили по крыше магазина, заставленной вентиляторами сплит-систем, рекламными щитами, заваленной мусором.

Последний пункт был очень важен. Операция могла сорваться, если в подъезде окажутся подростки; почти все они в этом районе принадлежали к группировкам скинхедов. Шума не миновать, если они нос к носу столкнутся с африканцами. К тому же у скинхедов была причина проводить время именно в этом подъезде.

Наконец группа африканцев приступила к реализации плана.

Двое мужчин, двое женщин, одна из которых держала на руках чернокожего малыша, подошли к подъезду. Мамбо вынула из кармана магнитный ключ и вставила его круглую головку в выемку замка домофона. Тотчас раздался сигнал, и замок приветливо щелкнул языком. Негритянка, глядя на решетку с переговорным устройством за ней, не могла отделаться от тягостного чувства слежки за собой. Даже сумела представить, как ее изображение разглядывает на экране монитора полицейский. Точнее, милиционер.

Тяжелая дверь приоткрылась. Первым в полусумрак подъезда шагнул Леонардо. За ним последовали Ниос с ребенком и сама Мамбо. Замыкал шествие здоровяк Кимби.

Они остановились напротив лифта. Леонардо нажал на кнопку вызова и оглянулся. Взгляд его проскакал по ступенькам и остановился на широком подоконнике, похожем на витрину пункта приема стеклотары. Бутылок много, даже на площадке, можно предположить, что скинхеды были здесь совсем недавно. Ушли. Скоро вернутся? Уже неважно. Потому что кровь поменяла состав; в адреналине, разбавившем ее, можно было задохнуться.

Вперед! Мамбо жестом руки поторопила товарищей и зашла в кабинку последней, нажала на кнопку шестого этажа, мысленно представила квартиру номер тридцать два – она справа от лифта. И только сейчас подумала о серьезном просчете в плане операции. Все дело в домофоне, на который Мамбо обратила особое внимание. Хозяйка не заподозрит ничего плохого, когда услышит в трубке приветствие на французском, но насторожится, когда тот же голос прозвучит за дверью ее квартиры. Как гости из далекой африканской страны сумели проникнуть в подъезд? Может быть, вошли с кем-то из жильцов? Вот именно – может быть.

И Мамбо приняла непростое решение.

– Спуститесь на пятый этаж, – распорядилась она, кивнув мужчинам. – Ждите нас. Без моей команды не трогайтесь с места, – добавила она.