Наша личная война - Лев Пучков Страница 2

Шахиды, если кто не в курсе, – это мусульманские герои-мученики, павшие в борьбе с неверными. С нами то бишь. Я в глубокой молодости в Баку служил. Так вот там, в Нагорном Парке, где люди гуляют, есть Аллея Шахидов. Там похоронены азербайджанские боевики, которых в январе 90-го года по ходу «зачистили» наши войска, когда штурмом брали город. Самое почетное место, между прочим. Примечательно, что на эту аллею наш ВВП во время одного из визитов совместно с Гейдаром венок возлагал! Хотя это его личное дело. Как говорит наш великий сатирик: нам все равно, мы живем отдельно друг от друга, власти – сами по себе, народ – аналогично.

– Интифада для вайнахов – явление чужеродное. Это наносное, импортное. Не думаю, что это стоит принимать всерьез…

Это мнение нашего начальника – полковника Иванова. Конечно, он несколько вольно трактует данное понятие, поскольку интифада, в узкоспециальном аспекте, – это война палестинцев с Израилем за спорные территории.

Наша война совсем другого рода. Спорных территорий тут нет, а есть «нефтяные» и прочие деньги, которые группка умелых товарищей с обеих сторон стабильно имеет с этой затянувшейся трагедии. Деньги – это главное. Тут у нас все плевать хотели на заявления руководства о единой и неделимой России, равно как и на лозунги непримиримой оппозиции о независимой Ичкерии. Любой солдат и каждый горский пацан прекрасно знает: Чечня России на фиг не нужна, хоть завтра – флаг в руки и попутного ветра в спину. И пусть идут! Каждый солдат и любой горский пацан прекрасно знает: Чечне без России не выжить. Выведи войска, поставь кордоны по Тереку, дабы пресечь беспрепятственную миграцию, дай им (чеченам, а не кордонам!) полную независимость… И через неделю тут начнется братоубийственная война. Депутат Аслаханов – мудрый генерал – на вопрос: «…сколько времени продержится власть в Чечне, если оттуда удалить все войска и дать ей независимость?» – не кривя душой ответил: «Два дня. Потом начнется резня…» А Шамиль Басаев – простой парень, – мимоходом проболтался иностранным корреспондентам: «…Мы, конечно, с Россией воюем, но в то же время мы ей благодарны – она нас избавила от тяжкого греха братоубийства. Мы уже были на пороге гражданской войны, когда Россия ввела войска (это он вторую войну имеет в виду). И мы отложили в сторону свои распри, чтобы объединиться перед лицом общего врага…»

Однако возвращаемся к текущему моменту. Вот этот самый пресловутый «шахидизм» (если будет позволено так выразиться) – основная составляющая интифады – до недавнего времени для чеченов был вовсе не характерен. Любой военизированный нохча, разумеется, готов умереть с оружием в руках, но… Чечены – люди весьма деловые и практичные. Зачем обвешиваться взрывчаткой для самоубийственной акции, исход которой всегда одинаков, а полезные результаты весьма непредсказуемы? Подготовленный боец с головой на плечах способен долго и успешно воевать, и суммарный урон от его деяний будет значительно большим, нежели от этой одноразовой красивой смерти, которая, кстати, в большинстве случаев не имеет особого эффекта ввиду бдительности «оккупантов».

Разумеется, бывают особые случаи: наподобие изнасилованной девчонки, которую сердобольный старший брат снабдил поясом шахида и отправил обнять военный бензовоз [1]. Но это закономерные исключения, которые присущи любому жизненному правилу. А в целом, смотрите абзац выше: каждый «дух» прекрасно знает себе цену и стремится пожить подольше, дабы нанести возможно больший ущерб врагу. И если все же активирует на себе взрыватель, то только в крайнем случае, когда зажали в угол и деваться совсем уж некуда.

А в нынешнем декабре (читай – в последние две недели) на практичный чеченский люд напала какая-то нездоровая шахидная эпидемия. Пять случаев с интервалом примерно в три дня. Как по расписанию. Методика довольно однообразная: грузят в транспортное средство взрывчатку и таранят военные объекты. Колонны, КПП, блокпосты и так далее. Исполнители – молодые люди с горящим взором, едва ли не подростки.

– Да обдолбленные они, – так считает наш инженер, подполковник Васильев (в миру – Глебыч). – Обкурятся – и море по колено.

– Хашишины, – заметила по этому поводу начитанная чекистка Лиза. – Может, тут где-нибудь объявился этакий местный царь горы Хасан?

Примечательно, что гэрэушный лейтенант Серега при этом высказывании как-то странно вздрогнул и поежился. Я отметил эту нехарактерную реакцию и намотал на ус. Надо будет потом проанализировать, откуда у нашего железного вундеркинда столь неадекватные рефлексии?

Теперь отвечаю сразу на два вопроса: раз – специально для тех, кто с нами только знакомится, два – по теме.

Раз. Вышеперечисленные товарищи, как и ваш покорный слуга, входят в команду номер девять. Официально она значится в штатном расписании как «оперативно-аналитическая группа неспецифического применения», и никто из нас, в том числе и командир – полковник Иванов, до сих пор не догадался, за что же нас этак вот обозвали. А чем мы занимаемся в действительности, узнаете по ходу повествования.

Два. Зачем мы торчим на КПП? В рамках так называемой «антишахидной» программы. После второго подрыва наше прозорливое руководство догадалось, что тут имеет место рецидив, и приняло некоторые меры. А именно: ввели усиление и призвали всех подряд сурово бдеть. Дабы воспрепятствовать.

Как это выглядит на местах, объясняю на примере нашего КПП. КПП интересен для нохчей-камикадзе как объект скопления боевой техники и личного состава. В связи с этим на сто метров от КПП в каждую сторону вынесен парный пост со шлагбаумом и будкой. Очень неудобно, но в меру эффективно. При досмотре и поверхностном общении вот этот дополнительный пост должен ни много ни мало расшифровать (!) смертника.

Смертник имеет определенную цель. Рвать двоих бойцов ему нецелесообразно, надо подобраться поближе. В случае прорыва должны успеть среагировать группы прикрытия и превратить подозрительное транспортное средство в дуршлаг. Все просто.

При любых раскладах глубоко не завидую бойцам на дополнительных постах. Они сами смертники. Обкуренный шахид не взорвет, так свои положат.

По продвижению колонн докладывать не буду – там целая система, которая, кстати, действует и по сей день с переменным успехом. А в качестве дополнительных мер усиления, как обычно, на КПП посадили офицеров штаба группировки и всяких «приданных», слоняющихся вроде бы без дела. Мы сейчас как раз относимся к этому разряду. Я, Глебыч и Вася сидим на Северном, а Петрушин с лейтенантом Серегой и Лизаветой – на Южном. На остальных КПП и блокпостах тоже какие-то бездельники торчат.

Начальство полагает, что с таким усилением шахидам тут ловить нечего. Но шахиды полагают иначе и продолжают безобразничать. А еще, сообщу вам, вот этих усилителей повсеместно наделили правами старших. Если, скажем, на КПП до сих пор командовал омоновский лейтенант Обуглобиев, то в данный момент самым главным здесь официально считается войсковой подполковник Васильев.

– Ты это распоряжение сверни в трубочку и затискай куда хочешь, – сразу заявил лейтенанту Глебыч. – Мы тут у тебя посидим, мешать не будем, а если получится – поможем по мере сил. Ты работай, на нас не обращай внимания…