Охота на шакала - Сергей Зверев Страница 2

Вот и получалось, что единственным выходом был бой в открытом море. Правда, спецназовец был один, а африканцев – минимум трое. Но кто сказал, что и один в море не воин?

Ловко пристроившись на траверзе, моторка уравняла скорость с катером. И тут с ее борта ударил мощный прожектор. Ослепитально-белая точка вздулась конусом, развернулась и, косо прочертив небо над мачтой катера, уперлась круговым лепестком в его борт. Виталик инстинктивно зажмурился, и в то же мгновение с лодки гулко прогрохотала длинная очередь. Стреляли не иначе как из пулемета. Злой свинец прошил кожух двигателя – тот сразу закашлялся, зашелся в натужном вое и неожиданно смолк. В наступившей тишине был слышен лишь зловещий стрекот моторки да едва различимый шелест волн. Катер дернулся, прошел по инерции метров тридцать, постепенно замедляясь и обретая натужность гасимой инерции.

Следующая очередь с чавканьем прошила борт ниже ватерлинии.

Саблин негромко выругался… Дьявольский замысел стрелявших был совершенно очевиден. Несомненно, они собирались потопить судно, а уж потом подобрать беззащитного пленника в открытом море. Пистолет вряд ли помог бы теперь Виталию: ведь до моторки было метров пятьдесят, да и качка не позволила бы вести прицельную стрельбу.

Правда, у боевого пловца оставался небольшой, но все-таки шанс… Шанс этот назывался «граната РКГ-3»; отправляясь в африканскую командировку, Саблин втихаря прихватил ее с собой. Пронести боеприпас через дипломатическую стойку Пулковского аэропорта не составляло труда.

Он осторожно пробрался в каюту, отыскал гранату на дне рундука и вернулся на палубу. Укрылся за рулевой рубкой, примериваясь, с какой стороны лучше всего броситься в воду.

А с моторки продолжали палить длинными очередями. Стрелявший явно не жалел патронов. Легкий корпус катерка содрогался от пулевых попаданий, и он уже начинал заметно крениться на левый борт.

Теперь счет шел на секунды. Бросившись в воду с правой стороны, Виталик короткими саженками отплыл от борта, чтобы не попасть в слепящую полосу прожекторного света. Перевел дух, осмотрелся и почти бесшумно поплыл к моторке. Внимание африканцев было полностью сосредоточено на обреченном катере. Спустя минут пять Саблин оказался метрах в пяти от борта моторки. Теперь он даже сумел рассмотреть лицо того самого негра с перебитым носом – сидя на корме, у спаренных подвесных моторов, тот ожесточенно гвоздил в катер из пулемета. Виталий выдрал из гранаты чеку и сильным, расчетливым броском послал смертоносный боеприпас по низкой траектории с таким расчетом, чтобы он взорвался в кокпите. Локоть и плечо даже заныли от резкого рывка… Над лодкой африканцев рванул ослепительный сноп пламени. Судно упруго подпрыгнуло, обнажая красное днище, и тут же зарылось носом в волны. Впрочем, сам боевой пловец этого уже не видел: за секунду до взрыва он глубоко нырнул.

Вынырнул он почти рядом с моторкой. Искореженное судно, раскачиваясь вправо-влево, медленно погружалось в воду. На него было страшно смотреть: лобовое стекло снесено, в кокпите зияла огромная рваная дыра. Тусклые багровые язычки змеились по краске. Людей на борту не наблюдалось: несомненно, их выбросило в воду взрывной волной.

Черный бархат неба прокалывали роскошные южные созвездия. Над зыбучей поверхностью моря разливался призрачный лунный свет. Катились волны, гладкие, словно отполированные, вспыхивая мгновенным блеском и потухая. Расстрелянный африканцами катер, скатываясь в круговую циркуляцию, медленно погружался. Саблин подплыл к левому борту, вцепился в планширь, бывший уже почти у самой воды.

Что и говорить, ситуация была незавидная. Очутиться в открытом море, безо всякой связи, без единой капли пресной воды, не зная ни морских течений, ни приливов-отливов, ни даже своих приблизительных координат…

Вот и оставалось добираться до острова Унгуджа вплавь, ориентируясь исключительно по незнакомым созвездиям. Доплыть до берега следовало еще затемно – с рассветом в этих водах наверняка появится танзанийская береговая охрана, а знакомство с ней явно не входило в планы Саблина. Ведь в таком случае придется объясняться не только по поводу своего ночного заплыва за несколько километров от берега, но и по поводу развороченной взрывом моторки и пропажи ее экипажа…

Ночной бриз разводил крупную зыбь. Пронесся небольшой шквал, сбивая гребешки волн. Катер продолжал оседать в воду левым бортом, как бы уменьшаясь в размерах. Когда изрешеченное пулями судно уже готово было лечь набок, обострившийся слух Виталия различил едва уловимые акустические колебания, быстро оформившиеся во все нарастающий стрекот лодочного мотора. Вскоре появилось и само судно – длинный спидбот на подводных крыльях. Такие суда используются на Занзибаре и правоохранительными службами, и многочисленными туристическими фирмами. Правда, кормового флага на спидботе почему-то не было, но это ничего не меняло.

Первой мыслью Саблина было: это полиция! Ведь не много найдется на Занзибаре желающих совершать ночные круизы в открытом море! Второй мыслью – как теперь поступить: обозначить свое присутствие или, воспользовавшись темнотой, отплыть подальше? Была, правда, и третья мысль, совершенно безумная: незаметно проникнуть на спидбот, выбросить в море рулевого и всех, кто там есть. А затем – идти «самым полным» к международному порту, а уж там бросить катамаран и вплавь добраться до берега, чтобы предупредить своих…

К счастью, Виталик ошибся. Когда неопознанное судно подошло к полузатонувшему катеру, он с удивлением услышал знакомые голоса.

– Ты смотри… А катер-то наш почти насквозь прошили! – резюмировал хрипловатый баритон.

– А это еще что за посудина? – удивился женский голос. – И кто это ее так изувечил?

Первый голос принадлежал его закадычному другу, старлею Коле Зиганиди, второй – старшему лейтенанту Кате Сабуровой.

Меньше чем через минуту Виталий, изнуренный холодом, качкой и усталостью, уже сидел в каюте, с одеялом на мокрых плечах и со стаканом горячего чая в руках.

– Как вы меня в открытом море нашли? – первым делом спросил Саблин.

– Интуиция, – усмехнулась Катя. – У женщин она вообще развита куда сильней, чем у мужчин. А вообще – не в двадцатом веке живем, современными навигационными приборами пользоваться умеем. Пока были в Занзибар-тауне – справлялись то и дело, где вы и как. Смотрим на экранчик навигатора – а катер наш почему-то к материку идет, и траектория какая-то странная. Очень удивились. Поняли, что тут явно что-то не так. По случаю арендовали до утра вот эту лоханку… Ну, и отправились на поиски. А иначе и быть не могло. На флоте своих не бросают, ты ведь сам знаешь!

– Ладно, Боцман, – Зиганиди назвал старую флотскую кличку Саблина. – Как говорится – все хорошо, что хорошо кончается. С остальным будем разбираться потом. А пока, как написал в письме адмиралу Ушакову один знаменитый полководец – «жалею, что не участвовал в сей баталии хоть мичманом». Слушай… А Леха наш где?

Саблин не ответил, отставил чай, отвернулся. По его мгновенно замкнувшемуся лицу друзья сразу же все поняли…