Убить босса! - Борис Седов Страница 2

– В 2000 году валовый внутренний продукт большого Нью-Йорка составил 488, 8 миллиардов долларов, – говорил Эдвард, и Мартынов не понимал, зачем ему рассказывают все эти глупые вещи. Ответ нашелся позже, когда Эдвардс, чувствуя неприязнь русского, хрипло сообщил: – Для сравнения, ВВП во всей России в 2000 году был 433 миллиарда долларов… Нью-Йорк является одним из трех городов мирового значения, два других: Лондон и Токио. Именно здесь размещен главный офис Организации Объединенных Наций, работающий в Манхэттене с 1951 года…

Мартынов слушал, записывал и запоминал.

Выяснилось, что Нью-Йорк находится в сердце штата Нью-Йорк, в котором проживают более 22 миллионов человек. Город делится на пять районов: Бруклин, Бронкс, Манхэттен, Квинс и Стейтен Айленд, каждый из которых мог бы в принципе быть отдельным городом. Особенно Бруклин, с населением в 2, 5 миллиона человек…

Вырулив на Пятую авеню, Мартынов невольно улыбнулся.

Воспоминания прихлынули, как артериальное давление. С этим городом, особенно с главной частью его – Манхэттеном, Мартынова связывали самые лучшие воспоминания. Тут он научился зарабатывать и быть независимым. Во всех остальных районах Большого Яблока он выживал и только изучал азы независимости. Причина такого удивительного несоответствия крылась, по-видимому, в том, что большая часть населения города – иммигранты из 180 стран мира. Недаром Нью-Йорк называют «Столицей Мира»! В 2003 году Нью-Йорк попал в десятку самых безопасных городов США, а тогда, в 2000 году, всё было далеко не так безоблачно.

Флеммер помог Мартынову приобрести новенький «Мустанг», но тут Мартынов совершил ошибку, которую совершает каждый, кто начинает передвигаться по городу не под землей, а по его дорогам. Там, в зашарканных вагонах метрополитена, он даже с закрытыми глазами знал, в какую сторону можно ехать, а в какую – нет, ни при каких обстоятельствах. Заездившись в первый же день на первой своей личной машине, Мартынов вдруг с удивлением обнаружил, что катит не по сияющим огнями улицам с домами, крыши которых расположены высоко под облаками, а мимо разукрашенных граффити бетонных стен и завешанных грязным бельем хибар. Через десять минут, попытавшись выяснить, где он находится, Мартынов получил от первого встречного бейсбольной битой по ветровому стеклу и понял, что звание мастера спорта СССР по боксу в этом районе не работает. Так Андрей познакомился с местечком Cross Bronx Expressway в Бронксе.

Через час Флеммер, смеясь, скажет ему:

– Ты бы ещё в Гарлем заехал и попросил местных гидов показать тебе достопримечательности! Там, вообще, английской речи не услышишь!

Любые знания приходят постепенно, и через месяц Мартынов догадался, почему с лица учителя Эдвардса, когда тот рассказывал о гостеприимности Нью-Йорка, не сходила ядовитая, как мышьяк, улыбка. Помимо Бронкса и Гарлема, в Нью-Йорке, благодаря его космополитичности и, как утверждают социологи, равноправию наций, есть ещё целый список мест, куда без автомата и телохранителей лучше не соваться. Например, Центральный Парк, точнее – северная часть его. Каждый день в этой «зоне отдыха» случаются ограбления, изнасилования и убийства, и, по неписаному закону, гражданам, не входящим в банды Нью-Йорка, после 5-ти вечера вход в эту зону заказан.

Через полгода Мартынов выучил все правила проживания в Большом Яблоке и прочно обосновался в Манхэттене. Жизнь здесь стоила дорого в смысле трат на содержание жилья и услуг, однако в некоторой степени гарантировалась жизнь, что для Мартынова тогда имело решающее значение…

И вот сейчас он ехал и смотрел на Манхэттен через свободное от стекла окно. Что-то у него случилось в этом городе, чего-то не произошло, однако кто знает – не окажись он в нем, и встретил бы он Машу и мальчишку? Эти двое не выходили у него из головы всё то время, когда он пытался убедить себя в необходимости на несколько часов отвлечься, чтобы думать о главном.

Офис, который Мартынов решил посетить в первую очередь, располагался на одной из самых известных улиц города – Десятой авеню, в западной части Манхэттена. Небоскреб, возвышающийся на её пересечении с 13-й стрит, был одним из 48-ми известных нью-йоркских небоскребов. Он же на этой улице – единственный.

Наклонившись к стеклу, Андрей вгляделся в знакомые очертания пикообразной крыши и, снова вспомнив первого учителя, рассмеялся.

– Вот вам, гансы, несколько истин, – говорил алкоголик Эдвардс, называвший всех выходцев из Европы почему-то «Гансами», – которые следует запомнить на первое время! В Нью-Йорке 48 небоскребов, и 16 из них находятся на Avenue of Americas, – это первое. Второе: небоскреб «Эм-пайр Стэйт Билдинг», о котором все вы слышали, но никогда не видели, имеет 102 этажа, построен в 1931 году за 16 месяцев и имеет в высоту 1252 фута. 381 метр – по-вашему… И, наконец. Третье! – не спрашивайте в США, что такое «куриные окорочка», fuck you!.. Здесь никто не имеет об этом представления!..

Больше всего из истории Соединенных Штатов учитель Эдвардс не любил временной промежуток с 1919 года по 1932. Об эпохе «сухого закона» он рассказывал всегда неохотно и чаще, чем обычно, уходил из класса на «one minute», возвращаясь всякий раз повеселевшим и румяным. Этот румянец пробивался сквозь лиловые щеки и свидетельствовал о том, насколько учитель Эдвардс склонен к перемене настроения.

Однако хватит о не имеющем отношения к нашему повествованию Джозефе Эдвардсе, пора забыть его и заняться прибывшим в офис на 10-ю авеню его русским учеником. И следует поспешить, поскольку «Форд» ученика уже скучает на парковке перед небоскребом, а его временный хозяин, Андрей Мартынов, он же – Эндрю Мартенсон, поднимается по крутым ступеням к зеркальным дверям, рядом с которыми пришпилена бронзовая табличка со следами недавней чистки. Солнечные блики не мешали прочитать то, что было на ней выдавлено.

НАММЕТТ STARS. SPORTS BARGAIN