Мишень для Слепого - Андрей Воронин Страница 19

– Ну вот и приезжай.

– Прямо сейчас?

– Да по мне, можно и прямо сейчас, – сказал Домбровский. – И водка, и коньяк у меня есть, «всухомятку» говорить не придется.

– Так все-таки, в чем суть дела? – не выдержав, спросил генерал, очень уж любопытной проблемой в свое время он занимался с гравером на Старой площади.

Домбровский замялся, не решаясь ошарашить Потапчука известием, хотя не исключено, что тот давным-давно в курсе и лишь он один, Иосиф Михайлович Домбровский, до сегодняшнего дня оставался в неведении.

– Нет, не стоит по телефону – с нашими прежними делами разговор мой связан.

– С валютой, что ли? – насторожился Потапчук и машинально взглянул на прибор, который должен был показывать, прослушивается разговор или нет, хотя не до конца доверял аппаратуре. Лампочка индикатора не мигала, возможно, линия действительно чиста. Но Потапчуку не хотелось рисковать. – Я сейчас разберусь со своими делами, и если никаких срочных не объявится, то к обеду приеду к тебе.

– Вот и прекрасно, – удовлетворенно отозвался Домбровский, – буду ждать.

Положив трубку, Потапчук озадаченно почесал затылок.

«Что же такое всплыло, связанное с валютой? Какие новости хочет поведать старый Домбровский? Впрочем, я сам не намного моложе – седьмой десяток пошел, – Потапчук задумался. – Старость опасная штука, вполне может быть, Домбровский впал в маразм – что-то чудится, видится. Или начали беспокоить призраки прошлого, что в принципе не так уж удивительно для людей нашей профессии».

Генерал нажал кнопку селектора и пригласил своего помощника в кабинет. Тот мгновенно появился, будто и не уходил.

– Слушаю вас, Федор Филиппович.

– Так, Александр, что у меня на сегодня из неотложных?

– На сегодня никаких встреч не планировалось.

Коллегия у директора ФСБ завтра, выступает с докладом начальник четвертого отдела и вы.

– Хорошо. Совещание на сегодня никто не назначал?

– Нет, Федор Филиппович.

– Ну и прекрасно. В случае чего найдешь меня по сотовому. Я его возьму с собой. Машину ко входу.

* * *

Через полчаса Федор Филиппович Потапчук с букетом цветов в руках стоял у двери Домбровского и давил кнопку звонка. Дверь открылась почти сразу же. Двое далеко не молодых мужчин – один уже смирившийся с тем, что стал стариком, второй понимающий, что подобная метаморфоза не за горами, – посмотрели друг на друга оценивающе, но не стали обмениваться впечатлениями, которые у каждого появились при встрече – зачем расстраиваться лишний раз?.. Они лишь крепко пожали друг другу руки.

– А где Софья Андреевна? Это ей, – сказал Потапчук, скосив глаза на шелестящий букет.

– Софья Андреевна… – потерянно прошептал Домбровский, и его правая щека судорожно дернулась. – Нет Софьи Андреевны, уже больше года как нет.

– Да ты что! Она же совсем молодая, она же младше меня!..

Потапчук разозлился на себя, что не удосужился просмотреть в компьютере данные относительно гравера.

– Нет се. Но за цветы спасибо, весьма признателен, я часто на кладбище бываю, занесу, обрадуется, – Иосиф Михайлович взял букет. – Проходи, раздевайся.

Потапчук, услышав «обрадуется», почувствовал себя не в своей тарелке.

«Конечно, он еще не в маразме, но близок к тому…»

Пока генерал раздевался, Иосиф Михайлович поставил цветы в белую фарфоровую вазу на комоде рядом с фотографией супруги. Генерал прошел в гостиную, огляделся. Те же офорты на стенах, виденные им не однажды.

Он скользнул взглядом по портрету молодой Софьи Андреевны.

– Прими мои соболезнования, – повернувшись к Домбровскому, сказал он, – поверь, не ожидал.

– Да, это случилось неожиданно. Неожиданно для всех, кто ее знал. Она жаловалась на сердце, но как-то ни я, ни дети не придавали этому значения. А потом вдруг… Да ты проходи, присаживайся.

– На кухне расположимся?

– Зачем, сядем тут.

Генерал Потапчук устроился на диване перед журнальным столиком. Домбровский вышел на кухню и вернулся с подносом. На подносе стояли графин водки, рюмки, скромная закуска.

– Выпьем за мою Софью?

– Ну что ж, можно.

Они выпили не чокаясь. Генерал чувствовал, что Домбровскому не терпится завести разговор о деле, но не подгонял его, ждал, когда тот начнет говорить сам.

– Хорошие офорты, – похвалил генерал, – не отличишь от подлинника.

– Да уж, старался в молодые годы. Пойдем, Федор Филиппович, пойдем, потом посидим за столом, – и Домбровский повел генерала Потапчука в кабинет.

Шторы в кабинете были задернуты, горел яркий верхний свет.

– Присаживайся к столу в мое кресло, а я тебе кое-что покажу.

– Давай, давай, хвались, показывай. Может, бандиты обратились, попросили сделать какие-нибудь документы?

– Нет, бандиты, Федор Филиппович, меня пока обходят своим вниманием. Да и ты прекрасно знаешь, что Иосиф Домбровский никогда не марал руки грязной работой, даже если за нее предлагали большие деньги.

– Знаю, Иосиф Михайлович. Но ведь время меняется, нравы меняются, люди меняются. Да и с деньгами, наверное, туго.

– Это точно, люди меняются. Но существуют вещи, которые должны оставаться неизменными, и деньги здесь ни при чем.

– Что ты имеешь в виду?

– Честность, Федор Филиппович.

Потапчук лишь вздохнул.

– Смотри сюда, генерал, думаю, тебе будет интересно. – Домбровский вытащил из своего рабочего стола три стодолларовые купюры и положил перед генералом. – Смотри, смотри внимательно. Вот тебе лупа, сличай, удивляйся.

– Ты уж лучше, Иосиф Михайлович, не тяни, объясни сразу, не трать время на прелюдии.

– Нет, ты посмотри, – настаивал Домбровский.

– Да что я увижу? – генерал взял доллары в руки, помял в пальцах, посмотрел на свет. – Деньги как деньги.

– Да, тут ты прав, Федор Филиппович. Даже в обменном пункте, где я их покупал, мне сказали, что они настоящие.

– Ну так в чем же дело?

– А в том дело, Федор Филиппович, что вот этот стольник изготовил я, а вот эти, – Домбровский ткнул указательным пальцем, – изготовило казначейство Соединенных Штатов Америки…

– Как это так – изготовил ты?

– Давно, еще тогда, в семьдесят пятом году. Неужели забыл?

– Почему забыл, только не вижу связи. И интересно, откуда она у тебя взялась? – генерал опять принялся вертеть в руках фальшивку.