Морена - Александр Афанасьев Страница 19

А все неверные — принадлежат мусульманам.

Он родился и вырос в квартале, который застраивался во времена, когда пал де Голль и к власти пришли левые. Симпатизировавшие Советскому союзу и старавшиеся брать с него пример — они начали массово застраивать пригороды Парижа дешевым социальным жильем, создавая спальные районы как в городах СССР. Постепенно, эти районы стали рассадником самой оголтелой гопоты и криминала. Полиции в этих районах было все меньше и меньше — Франция вообще содержала явно недостаточный аппарат полиции и спецслужб. В итоге — в этом районе подрастало уже четвертое поколение совершенно антисоциальных личностей. Они искренне верили, что государство обязано обеспечивать их всем необходимым, а они никому и ничего не должны.

Сначала — в эти районах жили «свои» подонки — но их вытеснили мусульмане. Дело в том, что согласно французскому законодательству, пособие для женщин, родивших четырех и более детей столь высоко, что можно не работать вовсе. Для французской семьи четыре ребенка это много, для арабской — мало. Понимаете, да?

Абдалла, родившийся в такой семье, почти не ходил в школу, зато исправно посещал «мусульманский культурный центр», где его обучали шариату. Понимание шариата было крайне примитивным — мы правоверные, а они неверные, они нас угнетали, а теперь возьмем все с лихвой. Сочувствовал Абдалла и Исламскому государству. Однажды, к нему после пятничной проповеди подкатил какой-то тип, предлагал бесплатно съездить в Пакистан — но Абдалла отказался. Он уже плотно присел на криминал — грабил, приторговывал наркотиками и вообще творил, что его душе угодно. Например, не раз и не два он поджигал машины в городе — просто так, потому что скучно и потому что это машина неверных.

Сейчас они тусили на вокзале, ждали человека с Марселя — но приметив привлекательную белую шлюшку устоять не могли. Абдалла заметил, что она какая-то не такая… круги под глазами — наркоманка может быть. Оно и к лучшему…

Они спустились вниз, к туалетам, встали в коридоре в ожидании жертвы. Те, кто их видел — поспешили уйти. Никто даже не думал вызывать полицию — потому что парижане были толерантными, что значило — что они смирились с криминальной оккупацией их города.

И вот появилась она. Темная блузка, брюки, круги под глазами. Абдалла причмокнул — при свете энергосберегающих ламп она показалась еще красивее.

— Привет, белая шлюшка — сказал он — поиграем?

В ответ в него полетела сумочка.

— Лови!

Он машинально схватил — а у девицы в руке вдруг оказалась бутылка, и сама она — оказалась рядом. Бутылка с глухим костяным стуком врезалась в лоб Ахмеду, он упал на колени, как оглушенный перед забоем бык, бутылка разбилась — и девица с силой ткнула осколками Мухаммеду в глаза. Тот взвыл от боли и схватился за лицо — а она добавила ногой в пах, Мухаммед тоже упал. Абдалла бросил сумочку — но сделать ничего не успел — он оказался прижат к стене, а окровавленная бутылка — уставилась ему в лицо.

— Я тебе не шлюха, понял…

Абдалла посмотрел в глаза белой шлюхе, которую он с сородичами хотел ограбить, а по возможности и употребить — и увидел там такое, отчего ему сразу стало очень холодно, несмотря на духоту. С длинного осколка стекла капнула кровь, мышцы расслабились — и горячая струя потекла в штаны. Трусы он не носил, потому что ансары пророка Мухаммеда трусов тоже не носили. Потенциальный воин Аллаха — обмочился от ужаса.

— Да, мадам… — сказал он, вспоминая обращение, которое он забыл еще со школы, — как скажете, мадам…

Осколок бутылки прочертил тонкую красную линию под глазом, потекла кровь.

— Это тебе… на память…

Девица подняла сумочку и исчезла. Абдалла осел у грязной стены… рядом стонал, держась за лицо, Мухаммед. Ахмед так и лежал неподвижно.

* * *

Выходя из экспресса в Марселе, она едва не упала. Вовремя схватилась за перила… только бы не попасться на глаза полиции…

— Вам плохо, мадемуазель? — какой-то мужчина остановился.

— Нет, нет… — она сквозь силу улыбнулась — это все… жара.

Мужчина пожал плечами и продолжил свой путь. Про себя подумал — наркоманка, наверное. Хотя и выглядит недурно… шмотки дорогие…

* * *

Таксист — отвез ее на побережье, где была явка и оставил. Район дорогих частных вилл, на многих нет ни номера ни названия. Здешние жители не любят публичности.

Она беспомощно оглянулась. Ну и что дальше?

— Алиса…

Она обернулась. Незнакомая женщина, стройная и подтянутая, в костюме для пробежек, без возраста, хотя и явно пожилая — смотрела на нее. На противоположной стороне улицы — притормозил белый БМВ-7 последней модели, до этого ползший со скоростью пешехода.

Никто во Франции не знал ее настоящего имени. Никто.

— Алиса, это ведь ты… — спросила женщина по-русски.

Пекло солнце.

— Да… — беспомощно произнесла она.

Женщина подошла к ней.

— Слава Богу. Жорж мне уже несколько раз звонил.

— Жорж — непонимающе переспросила она.

— Да, Жорж. Твой друг. А меня зовут Эвелин. Жорж попросил меня позаботиться о тебе, если ты здесь появишься.

— Что с ним?

— Ничего, он скоро приедет. Что с тобой милая?

Алиса пошатнулась, но женщина успела ее подхватить.

— Ну-ка. Пошли… Пошли, пошли…

Из БМВ — выскочил водитель.

* * *

Марсель — всегда был городом бандитским, и, наверное, таковым и останется до скончания веков. Порт, причем южный порт, недалеко Ближний Восток и Африка, потоки наркотиков и бандитов в одну сторону, угнанных машин в другую.

А раз есть бандиты, то есть и стрельба. А раз есть стрельба, то есть и врачи, которые лечат, не задавая лишних вопросов. Мэтр Бонне был одним из таких — его падение началось с того, что в его работе обнаружили плагиат, потом он плохо провел одну операцию… и в итоге он оказался здесь, на самом марсельском дне.

Тем не менее, он был неплохим врачом, и к нему обращались по серьезным поводам. Как сейчас…

И отказать он — понятное дело не мог.

Пациентка была ему незнакома… более того — он привык воспринимать любого пациента всего лишь как… ну, скажем объект. Но сейчас… первое что он отметил — насколько красива эта девушка, которую привезла баронесса Боде. Человек, которому лучше не задавать лишних вопросов…

Мэтр, не задавая лишних вопросов, вместе с помощником уложил девушку на кушетку, начал осторожно разрезать блузку. Под ней была серая лента и запекшаяся кровь.

Не очень хорошо…

— Фабрис… — сказал мэтр — готовь капельницу с антибиотиком. И дай мне зонд и… средний скальпель.

Девушка застонала и попыталась встать.