Черноморский Клондайк - Михаил Серегин Страница 19

Увидев на подоконнике какую-то тоненькую брошюрку, он машинально взял ее и раскрыл на середине. Ему было интересно, что читает Галина.

«…МИТРИДАТ ШЕСТОЙ ЭВПАТОР (132-63 гг. до н. э.), царь Понта в Малой Азии и ярый противник римской экспансии на Ближнем Востоке.

Около 115 лет до н. э. Митридату удалось свергнуть свою мать Лаодику, которая в 121-120 гг. до н. э. убила его отца Митридата Пятого Эвергета и захватила власть. После подавления войсками Митридата восстания боспорских скифов (107 г. до н. э.) царь Перисад V передал ему власть в Боспорском государстве. В зависимости от Митридата оказались почти все греческие города на Черном море. Он покорил также Малую Армению и Колхиду. Благодаря дружеским отношениям с племенами варваров…»

Он перелистнул еще несколько страниц.

«…При последнем царе Спартокидов Перисаде Пятом напор скифов на европейскую часть Боспора был так силен, что, не будучи в силах оказать скифам сопротивление, боспорская правящая верхушка во главе с Перисадом решила обратиться за помощью к могущественному понтийскому царю Митридату Шестому, прозванному Эвпатором (т. е. "знатным" или "благородным"). Он владел землями к югу от Черного моря.

Митридат послал в Крым военную экспедицию во главе с полководцем Диофантом, который одержал там победу над скифами и, приехав на Боспор, начал переговоры с Перисадом Пятым о передаче им власти Митридату…»

Все это было Иннокентию известно. Он знал, как во времена своего могущества был силен Митридат. Закрыв книжку, он положил ее обратно на подоконник.

Сунув руку под подушку, достал мешочек с монетами и перстнем и высыпал все на ладонь. Сегодня ему нужно попытаться продать хотя бы одну монетку.

Не самую дорогую. Пожалуй, вот эту и эту, он отобрал две монеты, которые отнес к началу первого тысячелетия. Примерил перстень, который оказался ему впору, и оставил его на руке. Две монеты второго века до нашей эры снова спрятал в мешок.

Он оделся, сунул выбранные монеты в карман штанов и поискал, куда бы припрятать мешочек с оставшимися. Не найдя ничего лучшего, сунул его в щель между шкафом и стеной.

Спустился вниз. Кажется, все спят. Подойдя к холодильнику, он перекусил остатками вчерашнего ужина: два куска сыра, хлеб, помидоры. Что еще нужно молодому человеку? Разве что умыться… Собираясь выйти во двор, он заметил в прихожей еще одну дверь, которая вчера не попала в поле его зрения. Толкнув ее (она оказалась незапертой), Иннокентий увидел крутую каменную лестницу, ведущую в полуподвальное помещение.

Заинтересовавшись, Иннокентий стал спускаться вниз, не особенно заботясь о соблюдении тишины. Он же не делает ничего предосудительного, только посмотрит…

Внизу лестница упиралась еще в одну дверь. Та со скрипом отворилась, и взору Иннокентия открылось довольно занимательное зрелище, если не сказать таинственное. Комната представляла собой помещение чуть больше спальни, из которой Иннокентий только что вышел, только с низким потолком. Все стены были затянуты темно-синей тканью. В левом дальнем углу высилось что-то вроде старинной подставки на одной ножке. В нескольких сантиметрах над ее круглой поверхностью висел стеклянный шар размером с небольшую дыню. Подойдя ближе, в полумраке комнаты Иннокентий заметил, что он не парит, а покоится на изящном треножнике. Вкруг него были расставлены три свечи в высоких бронзовых подсвечниках. Еще один подсвечник, но уже с семью свечами, стоял у задней стены. Свет, падавший сверху из окошка, проходил сквозь шар, отбрасывая на стены замысловатый узор.

На самих же стенах висели круглые картины с изображениями знаков Зодиака.

В центре комнаты, чуть дальше к задней стене, где Иннокентий заметил еще одну дверь, стоял круглый стол, покрытый черной бархатной скатертью, спадавшей до самого пола. Вокруг стола расположились стулья с мягкими сиденьями и спинками, обтянутыми красным шелком. У них были позолоченные резные ножки, а спинки сверху украшены золотыми головками грифов.

На столе высился еще один стол, тоже круглый, только меньшего размера.

Верхняя часть этого столика была разделена на сектора, в каждом из них красовалась буква русского алфавита. Кроме того, в этом же ряду были начертаны два слова: «да» и «нет».

На приставленной к боковой стене медицинской кушетке валялась какая-то белая тряпка. Иннокентий поднял ее и принялся рассматривать. Тряпка оказалась чем-то вроде копии древнегреческого пеплума с большой золоченой застежкой. Что-то во всем этом было так не похоже на простую современную жизнь, что Иннокентий застыл на какое-то мгновение под впечатлением увиденного.

– Как ты сюда попал? – услышал он сзади резкий окрик.

Пеплум выскользнул из его рук и упал к ногам.

– Было не заперто, – обернулся он и увидел Галину.

Ее грудь прикрывало бикини, а на бедрах были короткие бежевые шорты.

– Нечего тебе здесь делать, – она ринулась к нему и, оттащив за руку, захлопнула дверь.

У Иннокентия не было никаких сомнений насчет того, для чего предназначена эта тайная комната.

– Спиритические сеансы? – спросил он, очутившись с Галиной на маленьком пятачке перед дверью.

– Тебе какое дело?

Галина была так близка и желанна, что он обхватил ее за талию и привлек к себе. Она еще пахла базиликом, смешанным с заходящим солнцем, а ее соски неожиданно напряглись и уперлись в грудь Иннокентию…

– Просто так…

Он попытался поймать ее губы, но она вывернулась из его объятий и оттолкнула его двумя руками.

– Отстань…

– Да что с тобой?

– Ничего, – она замотала головой, отчего ее незабранные волосы тяжелыми волнами растеклись по загорелым плечам. – Зачем ты суешь нос не в свое дело?

– Ничего я не сую. Дверь была открыта…

– Это не значит, что надо туда заходить.

– Ты веришь в духов?

– А если и так?

– Пожалуйста, только… – Иннокентий замялся, -…просто я не думал…

– А думать надо! – резко заявила Галина. – Хотя бы иногда.

– Ты неправильно меня поняла, – попытался выкрутиться Иннокентий. – Сюда я зашел случайно. Мне наплевать, что ты делаешь в этой комнате с какими-то там духами, просто ты мне нравишься.

– А ты мне нет, – она наклонила к нему голову. – Лазаешь везде, словно сыщик.

– Хватит тебе, – у Иннокентия пропало всякое желание обнимать ее, – я ничего никому не скажу, если тебя это волнует.

– Меня волнует другое, – она тяжело дышала, и ее едва прикрытая грудь вздымалась морской волной. – Я тебя пускаю в свой дом, предлагаю пищу и ночлег, себя, в конце концов! – повысила она голос. – А ты, ты…

– Обещаю, больше не буду, – просто сказал Иннокентий, зная, что искренность всегда помогает выпутаться из сложных ситуаций.