Приговор Бешеного - Виктор Доценко Страница 19

Во-первых, Андрей всегда оставался человеком слова и старался никогда не нарушать его. Во-вторых, он никогда не сдирал со своих подопечных последнюю шкуру и старался быть максимально справедливым при взимании оплаты своих услуг. В-третьих, он никогда не брался за те дела, которые были несправедливы с точки зрения робин-гудовских традиций: не притеснял бедных, уважал старость. Иногда помогал без всякой корысти, из простого сострадания. Но если чувствовал обман и это подтверждалось, то наказывал беспощадно, без всякого сожаления.

Про таких обычно говорят: строг, но справедлив. Во всяком случае, даже те, кому пришлось пострадать от него, винили только себя и вспоминали о нем с уважением.

Автору кажется, что Андрей напоминал «вора в законе» Короля в годы его молодости, который действовал в первой книге о нашем Герое — «Срок для Бешеного».

Андрей был довольно честолюбивым человеком, но старался никогда не преувеличивать свои возможности. Однажды побывав по делу в Москве, которая ему сразу понравилась, он захотел жить в столице. Исследовав различные возможности, он решил, что нахрапом и силой Москву не удивишь, тем более не покоришь: на всякий лом есть свой прием, а может, и потяжелее лом. Кроме того, он знал, что везде, в любом городе, в любой стране более всего ценятся мозги. И сначала он, обзаведясь несколькими важными знакомствами, стал консультировать людей на предмет защиты от рэкета, произвола, насилия, беспредела.

Как ни странно, но его советы оказались полезными, и с каждой удачей его слава постепенно стала расти и приносить известность. Рано или поздно, но он наверняка должен был пересечься с кем-то из уважаемых людей. И это наконец произошло.

Дело в том, что с ростом его авторитета он стал постепенно давать и гарантию своим «советам», то есть помогать обращавшимся к нему бизнесменам доводить дело до конца. Уверенная, что имеет дело с мелким проходимцем, к нему нагрянула компания боевиков, которых послал один из не самых последних бригадиров шереметьевской группировки по кличке Худой. Ситуация была в пользу Андрея: те прижали своих подшефных настолько, что другого слова, нежели беспредел, подобрать было нельзя, и это не нравилось многим московским авторитетам. Не хватало какого-нибудь малейшего толчка, чтобы Худого захотели поставить на место сами авторитеты.

К этому моменту Андрей сблизился с одним из самых уважаемых «воров в законе», которого звали ВитяКолыма. Именно через Витю-Колыму Андрей отстегивал свою долю «на общак».

Когда его навестили боевики Худого и попытались наехать на него, Андрей не стал «пылить» перед ними, а попросил передать их бригадиру, что готов с ним встретиться через пару дней, чтобы разрешить все недоразумения к обоюдному согласию. Он был настолько убедителен, что те не стали наглеть, как обычно, и удалились к своему шефу, уверенные, что «нагнали страху на клиента». Сразу после их ухода Андрей созвонился с ВитейКолымой и пригласил его в приличный ресторан.

В криминальных кругах это называется «накрыть поляну». И когда немного приняли «на грудь», Андрей рассказал о сложной ситуации с Худым и попросил у него совета.

— Зарвался Худой, — с некоторой злостью бросил Витя-Колыма, — братишек перестал уважать. Все сам да сам. В лидеры метит, а у самого, кроме наглости, ничего за душой нет. — Он наморщил лоб и неожиданно предложил: — Если ты с ним разберешься, я тебя прикрою.

— Что с ним можно делать?

— Лучше, если вони после этого не будет. — Казалось, он много выпил, но сейчас его взгляд был трезвым настолько, словно они только что сели за стол; Витя-Колыма подмигнул Андрею, поднял рюмку с водкой и предложил: — Выпьем за нас! Нравишься ты мне чем-то, парень…

Встреча с Худым была намечена на следующий вечер после ужина с Витей-Колымой. Нужен был лишь подтверждающий звонок, назначающий место встречи.

Андрей собрал своих ребят, коротко посвятил в курс дела, после чего позвонил Худому и предложил встретиться на тридцать седьмом километре Можайского шоссе в восемнадцать часов. Когда тот удивился столь необычному месту, Андрей сказал, что хочет как можно скорее вернуть свою задолженность, а в районе тридцать седьмого километра как раз прячется человек, которого Худой давно разыскивает за долги. Зная его жадность, Андрей был уверен, что тот, услыхав о возможности получения денег, забудет об осторожности и приедет на встречу без усиленной команды.

Худой опоздал на полчаса. Но приехал он все-таки на двух машинах, с ним было шесть человек, включая водителей. Это было одно из самых пустынных мест Можайского шоссе: ближайший населенный пункт находился в пяти километрах, и его огни мерцали вдалеке.

Андрей прекрасно знал, что Худой и его люди, почувствуй они опасность, сразу начнут палить во все, что движется. Поэтому он приказал оставить одну машину — «джип-чероки» на шоссе, а другую — немецкий микроавтобус — спрятать за бугор. Ребят рассредоточил вокруг, велел замаскироваться, а сам остался в машине с двумя боевиками. Один из них сидел со снайперской винтовкой на заднем сиденье и держал оружие наготове, направив ствол в приоткрытое окно.

Когда машины Худого остановились, из них сразу же выскочили пятеро боевиков, держа наготове свои автоматы и оглядываясь по сторонам. Когда их действия не вызвали ответной реакции. Худой вышел из машины и крикнул:

— В чем дело. Бешеный? Ты что, решил мне яйца парить? Где деньги? Где мой должник Сева?

Не желая с ним разговаривать, Андрей кивнул головой, и снайперская винтовка тут же выплюнула из себя смертельную семечку из свинца, которая, ударив Худого прямо в лоб, размозжила его череп, обрызгав серым веществом соратников. Те открыли огонь по джипу, но едва успели выпустить по одной очереди: через пару минут два выстрела из гранатомета завершили весь бой, превратив боевиков Худого в свежую расчлененку.

В живых остался только один из них, у него были оторваны обе ноги и огромная рана на животе, однако он еще продолжал жить:

— Суки позорные! Вам же конец теперь! Конец! — выкрикивал он, плюясь кровью.

— Когда-то нам всем будет конец, — согласно кивнул Андрей, — а твой пришел сейчас. Помоги ему. — Он — поморщился, кивнул одному из своих парней, и тот пристрелил беднягу…

После этой разборки на него пытались наехать партнеры Худого, но получили такой жестокий отпор, что кинулись за поддержкой к авторитетам. Но с теми уже провел работу Витя-Колыма. Он убедил их в том, что Худой стал полным беспредельщиком и что Андрея нужно благодарить за то, что он, без просьб с их стороны, сам взял на себя роль исполнителя.

Короче говоря, и партнерам Худого, и сочувствующим ему ничего не оставалось делать, как пойти на мировую с Андреем. А потом была созвана крутая сходка, на которой Витя-Колыма уже официально представил «хорошего пацана», охарактеризовал его с наилучшей стороны и ему, почти единогласно, дали «добро» на место Худого.

Именно на этой сходке Витя-Колыма, которого ктото спросил, откуда Андрей, ответил: «Он Ростовский». И с того дня его с легкой руки авторитета стали зватьвеличать не иначе как Андрей Ростовский.