Терминатор из глубинки - Виктор Степанычев Страница 18

Вадим взял в руки «маячок» и нажал на кнопку. Загоревшаяся красная лампочка индикатора подтвердила, что сигнал передан. Через пару минут зазвонил телефон. Вадим снял трубку.

– Надя, это я, Вадим. Как ты себя чувствуешь?

Секунда тревожного молчания сменилась горькими безудержными всхлипываниями на том конце провода. Похоже, мужественное поведение женщины, ее внешнее спокойствие, скрывающие тревогу за жизнь дочери, материнское отчаяние, дали трещину, прорвали эмоциональную оболочку, едва она услышала его голос.

– Надя, успокойся. Все будет хорошо. Мы найдем девочку, – попытался успокоить женщину Вадим.

– Почему ты не позвонил, не нашел меня? – сквозь слезы жалобно спросила Надежда. – Мне очень плохо!

– Извини, я... боялся нашей встречи. Наверное, был просто идиотом. Прости меня!

– Вадим, милый, помнишь, на том проклятом острове я тебе сказала, что есть человек, ради которого я обязана выжить? Это моя дочь. Сейчас я готова отдать свою жизнь, лишь бы с ней ничего не случилось. И помнишь мои слова о том, что ты еще не спас мою душу? Сохрани жизнь моей дочери, как сохранил мою, и этим ты спасешь мою душу. Ты единственный, кому я могу верить...

– Надя, прошу тебя, успокойся, – стараясь придать голосу твердость, сказал Вадим. – Я обещаю, что с девочкой ничего не случится. Прекрасно понимаю, как тебе тяжело, но прошу об одном: не пытайся ничего предпринять и веди себя как можно спокойнее и естественнее. Да, ты крайне встревожена, ты в отчаянии, но твердо стой на своем: дискета будет им передана в понедельник вечером. Еще одна просьба: потребуй встречи или беседы по телефону с девочкой. Это нормальное желание матери, которая хочет убедиться, что с ее ребенком ничего не случилось. Настаивай на своем и, по возможности, затягивай телефонный разговор. И последнее: вероятно, мы не будем выходить с тобой на связь, чтобы похитители случайно не обнаружили, что против них начали действовать. Не волнуйся, мы работаем. Хотя... Подожди секунду, сейчас я кое-что уточню.

Вадим отнял от уха трубку, прикрыл ее рукой и перекинулся несколькими фразами с Олегом Петровичем. Тот ненадолго задумался и, согласившись, кивнул головой.

– Надя, в течение максимум полутора часов к тебе в дверь позвонит соседка, которой срочно понадобится... Что сейчас может быть остро необходимо? Соль... сахар?.. А, вот, нашел, уксус для засолки овощей или маринования – разберетесь сами. Ты должна разговаривать с женщиной вполне естественно, как с хорошей знакомой. Разговор закончишь быстро, сошлешься на болезнь, что вполне естественно в твоем положении. Передашь ей ключи от квартиры соседей. На всякий случай, для подстраховки и координации, посадим туда наших людей. Твоя квартира нами прослушивается, поэтому ничего не бойся, если будет что-то неординарное, тебе помогут. И еще помни, я рядом. Как там у Бернса: «Ты свистни – тебя не заставлю я ждать», – бодро сказал Вадим, пытаясь поддержать женщину.

– Спасибо, Вадим, – негромко произнесла Надежда. – Я верю и надеюсь на тебя. Прошу, спаси мою дочь, спаси мою душу!

Вадим положил трубку на телефонный аппарат и в сердцах запустил длинную тираду с долгим и подробным перечислением анатомических и моральных особенностей шантажистов, а также их родственников. Выплеснув избыток злости, он повернулся к коллегам и встретил спокойные, уверенные взгляды Олега Петровича, Самсона, Доктора и аналитика Коли Серова. Короткое молчание прервал Дед.

– Так, соколы-орелики, будем считать, что информационно-эмоциональная часть спектакля завершена и пришла пора переходить к реалиям нашего скорбного бытия. А они на сей момент зело унылы и совершенно бесперспективны, – резюмировал Олег Петрович и, хитро прищурившись, оглядел своих подчиненных.

– Это почему же бесперспективны? С каких таких ежиков? – удивленно пробасил Самсон.

– По разным причинам. Во-первых, задачка, которую нужно решить, имеет огромное количество вариантов, усложняющихся множеством неизвестных и строго ограниченным временем. Можно без особого труда, навскидку, назвать около сотни человек, кровно заинтересованных в получении дискеты, а если точнее, в том, чтобы ее не существовало. И каждый из них мог организовать похищение девочки для последующего шантажа. Проверить каждого за двое с небольшим суток, что остались до контрольного срока, нереально. Вторая причина, может быть, самая главная: санкцию на проведение этой операции нашему отделу никто не даст. Почему? Объясняю для особо бестолковых по пунктам. Пункт первый: назначение нашего отдела не соответствует профилю этой акции и сомневаюсь, что кто-то из непосредственных руководителей службы возьмет на себя ответственность за выполнение нами несвойственных задач. Во-вторых, на согласование с вышестоящими товарищами, – Дед многозначительно ткнул пальцем на потолок, – уйдет столько времени, что на конкретное исполнение останется не более чем шиш да маленько, а значит, этим заниматься бессмысленно. А в-третьих, нельзя отрицать, что при подобном согласовании возможна утечка информации, которая выхолостит операцию, если не приведет к печальному исходу еще до того, как мы начнем что-либо делать.

Олег Петрович сделал долгую паузу и внимательно оглядел нахмурившихся «ореликов».

– Это что выходит? Что мы бросим в беде женщину, у которой украли ребенка? Да кто мы будем после этого? – возмущенно сказал Самсон, и его лицо начало наливаться кровью. – Да если у меня кто Настену пальцем тронет, в порошок сотру любого, будь он хоть самым высокопоставленным. Мигом превратится в самого низкоопущенного.

– Не дело, Олег Петрович. Как-то не по-людски получается, – негромко сказал молчавший до этого Доктор.

– А ты что скажешь, наш скромный аналитик? – Дед обратил взор на Колю Серова.

– Скажу то, что и остальные – надо помочь Вадиму. Если это невозможно сделать официальным путем, значит надо как-то по-другому, обходными путями попробовать, по-тихому – это мы умеем делать.

– Молодцы! – с сарказмом протянул Олег Петрович. – Значит, законность, служебная дисциплина, правопорядок вам побоку. Я всегда знал – как вас ни воспитывай, все равно вы были и остаетесь самыми натуральными махновцами: «Бей красных, пока не побелеют, бей белых, пока не покраснеют». Ну и бандюги! И начальство им не указ! И закон для них не писан!

Он еще раз осмотрел своих подчиненных, остановил взгляд на застывшем Вадиме и со вздохом произнес:

– Ладно, бандитствовать, так бандитствовать! Первый раз, что ли? – и сразу поднятой ладонью остановил одобрительные возгласы питомцев. – Спокойно! Радоваться будем, когда дело сделаем. Я иду на это ради Вадима, хотя есть и еще одна причина. Не буду делать секрета, все равно в ближайшее время это станет вам известно. Три дня назад у меня состоялась беседа с руководителем службы. Не буду особенно вдаваться в подробности, скажу только, что мы с ним сошлись во мнении, что строго ограниченная направленность нашего отдела на зарубежные операции в последнее время себя не оправдывает. Большую обеспокоенность вызывает внутренняя обстановка в стране в плане террористической угрозы. А этому способствует то, что мы с вами сейчас изучали на примере «Сибвеста»: криминализация власти, коррупция, передел собственности кланами, все еще нарывающий фурункул чеченского сепаратизма, замешанного на международном терроризме, незаконный оборот оружия, вал наркотиков. И все это на фоне беспредельных силовых методов решения своих проблем легализующимся криминалом.