Выбор оружия - Андрей Кивинов Страница 17

Макс хлобыстнул еще водки и принял решение. Порывшись в кладовой, он отыскал саперную лопатку. Инструмент был остро заточен, металлическая часть не имела ни грамма ржавчины. Перегнав «мерседес» с обочины шоссе во двор, поближе к крыльцу, Максим перекрестился и взвалил на себя Брошку. Показалось, что труп стал весить на полцентнера больше живого тела. Нести оказалось не так легко, как показывают в фильмах, Максим едва не навернулся со ступенек. Захлопнув багажник, порадовался, что взял «трехсотый», а не спортивную «селику», там положить-то было бы некуда, хоть такси вызывай…

Мысль о машинах развеселила Макса, и он долго ржал, вытирая со лба крупный пахучий пот, а потом еще дольше прислушивался, но ничего кроме одобрительного: «Во, конь педальный!» – долетевшего из темноты за забором, не разобрал.

По обочине мимо дома в обнимку с подругой прошел здоровенный бородатый мужик, изрядно навеселе. Следом за ними топала еще парочка, с гитарой и пивными бутылками.

В представлении Макса опера из «наружки» были все как один гладко выбритые, в перешитых из кителей пиджаках и в брюках с выпоротыми лампасами, со злыми глазами, всегда прищуренными от постоянного напряжения и с газетами, через дырки в которых они вели наблюдение.

Глупость, конечно, но тем не менее Макс, как и множество других дилетантов, был твердо уверен, что легко может «срубить хвоста», как та мадам-правозащитница, с упоением трепавшаяся по телевизору о кознях комитетчиков, чьих филеров она в былые годы обнаруживала вокруг себя пачками. Кадровых офицеров иноразведок «водили», и ничего, а вот с тучной дамой облажались…

Макс потряс головой, отгоняя непрошенные мысли. Не иначе водка по мозгам шарахнула, и вместо того, чтоб прятать труп, он стал радеть за демократию.

Он погасил в доме свет, запер дверь, швырнул ключи на соседний участок. В замок «мерседе-совского» багажника засунул, на случай встречи с гаишниками, расщепленную спичку. Нехитрая предосторожность могла спасти: не так уж много найдется инспекторов, которые, получив отступного, станут проявлять служебное рвение и курочить дорогую машину. Главное, самому ее достать, когда приедешь на место.

Макс намеревался вывезти бренное тело Севы Брошкина как можно дальше от города и закопать. Когда исчезновение Севы всплывет, нужно будет с чистой совестью пересказать первую часть их диалога и предположить, что наркотороговец, испугавшись ментов, бросил все и свинтил, куда смотрели глаза. Если Вован чего и заподозрит, то рыть землю, дабы уличить товарища во лжи, не станет.

Разжевав два пластика ментоловой резинки, Макс выехал на трассу. В транспортный поток влился осторожно, без обычной борзоты, скорость не превышал, катил по средней полосе, кивая головой в такт музыке, – и перестал кивать, вспомнив, что позабыл лопату.

Ударил по тормозам, проигнорировал оскорбительный жест водителя шедшего сзади внедорожника и съехал с дороги, матерясь в полный голос. Ну что за непруха!

Из инструментов в «мерседесе» имелась только открывашка. Бросить Севу, не закапывая? Тащить глубоко в лес не хочется, оставить на обочине – сразу найдут, весь смысл пропадает… В ночных магазинах можно купить все, но с шанцевым инструментом там напряжена Придется ехать к Ольге, у нее найдется какой-нибудь совок.

Перед домом подруги Макс долго сидел в машине, придумывая, как объяснит ей свой поспешный отъезд, и не мог избавиться от ощущения, что за ним наблюдают. Косился по сторонам, пялился в зеркало – без толку. Приписав мнительность своим расстроенным чувствам, он прихватил шампанское и вылез из «мерседеса».

Заходя в лифт, обернулся – все было спокойно.

«Покончу с делом – нажрусь», – решил Макс, нажимая кнопку шестого этажа.

* * *

– Уе…вайте отсюда, – сказал Иван, массируя область сердца. – Вы что, смерти моей хотите? Да за такие подставы…

– Мы ничего не знали.

– Спасибо и на этом. Держи! – он бросил Казначею ключи и отошел в глубь гаража. – Заруби себе на носу: возникнут проблемы – три шкуры спущу.

В голове Семена звенела пустота. Как во сне, забрался в «мерседес», что-то говорил Артему, отвечал на вопросы, но очнулся лишь, когда остановились на темной обочине в нескольких кварталах восточнее промзоны и Казначей протянул ему влажную тряпку:

– Протри за собой.

– Мы что, здесь тачку и бросим?

– Нет, на авторынок поставим.

Ключи Артем прихватил с собой, но двери запирать не стал, а в замок багажника снова засунул спичку.

– Может, еще какой-нибудь дурак угонит. До Веркиного дома шли пешком, минут сорок. Молчали. Вид у обоих был пришибленный. По дороге Семена стошнило.

* * *

Каждый опер подтвердит, как трудно найти свидетелей квартирной кражи, убийства или того же автоугона. Граждане предпочитают ничего не замечать, а уж коли заметили – не попадать на страницы милицейских протоколов. В то же время граждане обожают выгуливать собак в лесополосах, где закопаны трупы, целоваться возле раскуроченных машин, сообщать о лицах кавказской национальности. В основном, уже после того, как эти самые лица удалились на безопасное расстояние.

Брошенный «мерседес» обнаружили в 02.40. Кто-то проходил мимо, пригляделся и анонимно позвонил по «02». Из дежурной части главка сигнал переадресовали в районное управление, оттуда его спустили еще ниже, в территориальный отдел.

Сообщение не вызвало прилива энтузиазма.

Дежурный по отделу вызвал опера, протянул бумажку с адресом:

– Сгоняй, разберись. Может, и не подтвердится – мало ли кому чего померещилось. Я проверил по номерам – в угоне не значится.

– Потому что терпила еще спит. Прибежит с заявой утром, – оперуполномоченный Вадик Артемьев – невысокий, упитанный, с легкой щетиной и золотой цепочкой на шее – хлопнул себя по бедру папкой с набором необходимых бумаг, зевнул и крикнул водителю: – Харэ дрыхнуть, тревога!

Окончив Академию МВД, Вадик отработал в уголовке неполных два года и готовился увольняться. Адвокатская стезя влекла его намного больше, тем более что связи родителей позволяли занять не последнее место в корпусе правозащитников. Можно было вовсе не горбатиться в ментовке, ежегодно Академия выпускала значительно больше офицеров, чем требовалось органам, так что любой желающий мог безболезненно расторгнуть контракт, но Вадик пошел «на землю» и не жалел о приобретенном опыте. В дальнейшем это должно было окупиться сторицей.

– Мог бы и на своей прокатиться, – сонный водила кивнул на новенькую иномарку, которой Артемьев-младший пользовался по доверенности Артемьева-старшего. – Чего бензин государственный жечь? Двадцать литров осталось до конца месяца…

Артемьев пожал плечами и забрался в «уазик». Все милицейские водители жаловались на одно и то же.

– Мне в сутки четыре часа отдыхать положено, – «ручным стартером» пожилой старшина запустил двигатель, сел за баранку. – Сколько я спал?