Выстрел в прошлое - Николай Чергинец Страница 16

Марат закурил, чтобы замаскировать паузу.

— Понимаете, Игорь Иванович, нас услали в разные стороны, а вернулись мы порознь, но практически в одиночку — все тогда погибли. Он много дней по горам пробивался к своим, тяжело контужен был. Вообще, многодневные бои и преследование в горной местности — штука тяжелая… Говорили, у него воспаление мозговых оболочек было и что не выжил он.

Доктор вытаращил глаза:

— Да кто тебе эти глупости наговорил? Никаких контузий у него не было. Истощение, сумеречное сознание или что-то в этом роде, в общем — психиатрия сплошная, темный лес. Шеин забрал его в свою исследовательскую лабораторию, возился долго и в конце концов комиссовал.

Дело не нравилось Марату — как тогда, так и сейчас.

— Игорь Иванович, что с ним могло быть, как по-вашему?

— Дай-ка мне сигарету, капитан…

— Я разжалован.

— Знаю. Я почти не курю. Свои — точно не курю, — как-то грустно пошутил военврач. — Не из экономии, конечно… Вы чем занимались у «чехов»?

Марат немного смутился, сказывалась давняя привычка держать язык на привязи — от этого часто зависела жизнь людей:

— Спецоперации… Резня, одним словом.

— Вот то-то и оно. У вас такие перегрузки были — физические и психические — ни один не мог остаться в своем уме. Знаю, что Шеин вел специальные психофизические курсы: он занимался со взводом Смирнова, а твои были вроде контрольной группы. Пытались повысить устойчивость или что-то в этом роде. Он не распространялся, это ведь все по линии ГРУ, совсекретно. Может быть, что-то перехимичили с подразделением Смирнова, а может быть, сам по себе не выдержал. Еще может быть — попал в такую переделку, которую вообще нельзя вынести, — начинаются изменения в сознании, часто необратимые. В общем, спроси, Марат, что-нибудь попроще, например: как заработать миллион.

— Как? — улыбнулся Марат.

Врач не ответил на улыбку, сказал:

— Честных способов нет. А у Смирнова и Губаренко деньги после войны появились. Думай сам…

Вечером, когда уже стемнело, младший Смирнов подкатил к Марату на новенькой «Мазде» цвета мокрого асфальта:

— Вертолет подан! — весело окликнул он товарища. — Прокатимся по кольцевой с ветерком?

Марат уселся рядом в комфортное кресло:

— Давай.

Выехав на МКАД, Сергей вдавил педаль газа чуть не до пола. Машина понеслась, лавируя между попутными автомобилями.

— Деньги приготовил? — спросил Марат.

— Продавцам полосатых палочек? Конечно. Но нас не остановят.

— Номер специальный?

— Неважно. Может, я везучий такой.

— Похоже, — заметил как-то многозначительно Марат, и Сергей это почувствовал.

— Намекаешь все на ту же историю?

— Не только…

— А ты, пожалуй, прав, — снова заулыбался Сергей.

Линзы желтых монохромных очков защищали глаза от ветра, который бил в лицо из приоткрытого окошка. На лице появилось хищное выражение, знакомое Марату еще по службе. Сергей по-особому оскаливал зубы и щурил глаза, когда становилось опасно и надо было принимать, мгновенные и абсолютно верные решения, чтобы остаться в живых в следующую минуту, час и день.

— Мне ведь действительно повезло, Седой. Выбрался живым из мясорубки. Правда, что называется, «чердак поехал». Думал — хана мне. С моей башкой медик наш — Шеин — до-олго провозился. Но ведь выходил! Из армии решил я уходить начисто. И тут оказалось, что пока мы гонялись по горам за вахабитами недорезанными, отец мой, сидя по Голландиям да Германиям, не вина на приемах распивал, а занимался самым что ни на есть конкретным делом. Ельцин тогда с Коллем — «дядей Колей» — начал васькаться на брудершафт, полезли к нам немецкие фирмы, а наши, соответственно, к ним. Тут мой отец и пригодился всем сразу. В те времена ведь — пока еще не сформировались как следует капиталы — самым важным были личные связи. Доверие, так сказать, между партнерами. А у кого они были тогда — связи с капиталистами?

Марат внимательно наблюдал за товарищем, не перебивая его речи. Особенно выдавали Сергея руки: костяшки побелели, потому он слишком крепко сжимал рулевое колесо. Речь шла как-то взахлеб, неровно. Да и машину он бросал нарочито резко.

Сергей снова почувствовал это отношение и поспешил объяснить:

— Это лучший отдых для меня — погонять на хорошей скорости. Лучше, чем бабы и водка. Ты не женился? — неожиданно поинтересовался он.

— Нет, — покачал головой Марат.

— И правильно. Не для нас это… Понимаешь, оказывается, отец успел стать необходимым звеном, посредником между нашими доморощенными бизнесменами и Западом. Выхожу из больницы, а у меня готовая поляна — занимайся тем, что в руки идет. Присосался он к газово-нефтяной трубе — не оторвать. А тут пошла экономическая война между английскими и немецкими нефтяными компаниями. А потом — прибалты, белорусы, Украина… А у отца все связи на руках, в правительство вхож. Такие проценты на руках налипли!.. Слушай, Марат, хочешь я тебе покажу, что в Москве ночью бывает? Закачаешься! — неожиданно загорелся Сергей, вертя головой во все стороны, будто высматривая поблизости самое сумасшедшее из московских развлечений.

Марат, которому суматошная езда с возбужденным по непонятной причине товарищем нравилась все меньше и меньше, ответил:

— Знаешь, чего я хочу?

— Ну?!

— Братан, дай порулить твоей «Маздой»!

Воскликнув «Эх!», Сергей решительно выкатил на обочину и затормозил:

— Никому бы не дал, но тебе отказать не могу. Десять лет не виделись, хоронили друг друга…

Марат пересел за руль, и у него наконец появилась твердая надежда вернуться с прогулки целым:

— Ты командуй, куда держать путь, — напомнил он. — Мы в баню-то собираемся?

— А? Да, конечно, — спохватился Смирнов.

Оказавшись на месте пассажира, он закурил, притих и явно стал приходить в себя.

— Ты что взъерошенный такой? — с участием спросил Марат. — «Коксу» нюхнул?

— Что? Да нет, не балуюсь. От него в пару лет сгоришь. А что, похож на наркомана?

— Нет, взбудораженный просто.

— Ладно, гони в сторону Кунцева, там покажу. Действительно, что-то я дерганый сегодня. Поехали, распаримся, может, отойду.

— Ты хоть «матрешек» не заказывал?

— А надо было?

— Нет. Или — пока нет.

— Правильно, Седой, они покоя не дадут. Да и вызовем в любой момент по мобиле.

— Да ты меня удивить не старайся, Серега, — угомонил его Марат. — Я ведь не из лесу приехал. Могу тебе про свои приключения на площади Пигаль порассказать. Обхохочешься…