Инструктор. Глубина падения - Андрей Воронин Страница 16

Открыв ключом квартиру Грановского и еще не включив в прихожей свет, Забродов принюхался. Когда у человека блокируются одни органы чувств, резко обостряются другие. В данном случае его обоняние уловило какой-то резкий пряный запах, на который он не обратил раньше внимания. Включив свет и присев на корточки, Забродов понял, что запах исходит из-под стоящей в углу этажерки. На полу были видны несколько капель, а под этажерку к самой стене закатилась пустая ампула с отломанным горлышком. Забродов покачал головой и достал из кармана носовой платок. Конечно, это могла быть ампула из-под лекарства, которое вкололи старику медики «Скорой помощи». Но обычно они аккуратно обходятся с ампулами. А вот если это лекарство держали в руках те, кто приходил в квартиру, на ампуле могли остаться отпечатки их пальцев.

Завернув ампулу в носовой платок, Забродов еще раз внимательно осмотрел пол в прихожей, потом прошел в комнату, на кухню, но больше ничего интересного не обнаружил.

Когда Забродов подошел к входной двери и хотел уже повернуть замок, кто-то начал вставлять ключ с другой стороны.

Забродов выключил свет, отошел за угол и приготовил пистолет. Но Ева Грановская, а это была она, расслышав, что в прихожей кто-то есть, испугалась больше, чем Забродов.

– Это я, – как можно спокойнее проговорил он и включил свет. – Не бойтесь.

– Где Митя?! – тут же выкрикнула она.

– У меня. Не волнуйтесь. Он спит, – сказал Забродов.

– А вы почему здесь? Что вы тут делаете?! – возмутилась Грановская.

– Я приходил проверить, все ли здесь выключено. Свет, газ, вода… – пожал плечами Илларион Забродов. Ему почему-то совсем не хотелось ставить Еву Грановскую в известность, что он обнаружил ампулу.

– Я, кажется, догадываюсь, что здесь искали… И не знаю, нашли ли. И я сейчас вряд ли найду… Пока Дмитрий Палыч не придет в себя, ничего здесь без него не найти… – не скрывая раздражения, бросила Ева Грановская, нервно прохаживаясь по квартире, выдвигая то один, то другой ящик и перекладывая сваленные на столе папки.

– А как там Дмитрий Палыч? Пришел в себя? – поинтересовался Забродов.

– Плохо… Врачи сказали, что ему, скорее всего, что-то вкололи. Но они не знают, что именно. И поэтому не могут найти, как и чем нейтрализовать яд или опасное для его здоровья лекарство. Они дали мне телефон и просили позвонить, если мы вдруг обнаружим здесь бутылочку или ампулу.

– В таком случае я, кажется, могу вам помочь, – сказал Забродов.

– Вы что-то нашли?! – загорелась Грановская.

– Да, – кивнул Забродов. – Но на ампуле могут быть отпечатки пальцев, поэтому я завернул ее в носовой платок. Пусть полицейские снимут отпечатки, если они там, конечно, есть… Если нужно позвонить, продиктовать название лекарства, лучше я это сделаю сам.

– Хорошо, – кивнула Ева Грановская, набирая номер на мобильнике. – Я сейчас дам вам трубку, а вы продиктуете название.

– И кто это будет? Кому я буду диктовать название лекарства? – уточнил Забродов.

– Это врач, Иванов, он сейчас дежурит, – прикрыв трубку и чуть понизив голос, проговорила Грановская.

Через некоторое время в трубке послышался недовольный хрипловатый мужской голос:

– Слушают вас!

– Господин Иванов? – уточнил Забродов.

– Да, говорите быстрей. У меня больной.

– Мы нашли ампулу из-под лекарства, которое ввели Грановскому. Диктую…

Забродов прочитал название лекарства, на что доктор Иванов сказал:

– Я так и думал. Мы сделаем все возможное…

– Дайте, дайте мне поговорить! – попросила Грановская, но доктор Иванов уже отключился.

– Может, нам все-таки подъехать к ним? – спросила Ева.

– Думаю, что вашему сыну, Мите, вы сейчас нужнее, – сказал Забродов и, вздохнув, добавил: – Да и вам самой не мешало бы отдохнуть…

– Да. Да, вы правы, но… – замялась Грановская. – Я боюсь здесь находиться. И к себе домой боюсь. Можно, я тоже у вас переночую?

– Не вопрос, – пожал плечами Забродов, – пойдемте. Думаю, больше мы здесь ничего не найдем.

– Нет-нет, подождите, – остановила его Грановская, окидывая квартиру нервным взглядом, – мне кое-что нужно забрать… Если она еще здесь.

Она прошла в комнату и, выдвигая ящики стола, начала перекладывать книги и папки.

– Я, кажется, знаю, что вы ищете… – сказал Забродов как можно спокойнее.

– Вы?! – удивленно и немного возмущенно воскликнула Ева.

– Не волнуйтесь. Дмитрий Палыч надежно спрятал то, что вы ему дали…

– Вы знаете? Он вам говорил, куда положил папку с документами? – волнуясь, наступала Ева.

– Нет, – твердо сказал Забродов, понимая, что в квартире Грановского нежданные гости могли оставить «жучки», а на ночь глядя подставлять себя да еще женщину с ребенком ему совсем не хотелось. – Он мне сказал, что вы ему отдали на хранение документы и что он их надежно спрятал. Где точно, знает только он. Но что не дома, это точно. Подождем, пока он придет в себя. Тогда и скажет.

– А если он вообще не придет в себя?! – испуганно произнесла Грановская.

– Пойдемте ко мне. Вам обязательно нужно выспаться… – сказал Забродов, с сочувствием взглянув на Грановскую, которая выглядела совсем измученной. – Утро вечера мудренее.

– А вы точно уверены, что документы не здесь?! – переспросила Грановская.

– Точно, – кивнул Забродов. – Он сам мне сказал, что унес их от греха подальше.

– Но почему же он мне ничего не сказал?! – покачала головой Ева Грановская.

– Может, не успел, – пожал плечами Забродов и повторил: – Пойдемте. Пойдемте ко мне. У вас был очень трудный день. Вам обязательно нужно выспаться. И потом, там ведь Митя. Один.

– Да-да, Митя! – опомнилась женщина и послушно пошла вместе с Забродовым.

Митя спал. Забродов разложил кресло-кровать и постелил Грановской тут же.

– Может, чаю хотите? – предложил он.

– Нет-нет. Я сразу спать. Завтра с самого утра поеду к Дмитрию Павловичу в больницу…

Илларион Забродов пошел на кухню, заварил чай. Прежде чем достать из тайника и отдать Грановской папку, а это нужно было сделать обязательно, он должен был продумать все возможные последствия. Возможно, стоило сначала самому ознакомиться с находящимися у него документами.

Сказав Грановской о том, что о местонахождении папки с документами знает только Дмитрий Палыч, Забродов надеялся на то, что, если в квартире старика кто-то действительно успел установить «жучки», его слова могут защитить и Еву с Митей, и старика Грановского от посягательств. Его теперь должны будут жалеть и лелеять. Но, очевидно, что-то он не рассчитал или недооценил, с кем имеет дело.