Комбат - Максим Гарин Страница 15

Заведующий отделом ценных бумаг банка «Золотой дукат» Андрей Рублев посмотрел на свои шикарные часы. Стрелки вот-вот должны были вытянуться в вертикальную линию, а это означало, что рабочий день для всех служащих банка, кроме охраны, закончится. Андрей Рублев был, как всегда, в безукоризненно белой рубахе, в роскошном итальянском галстуке, гладко выбрит и аккуратно причесан. Вообще за своей внешностью он следил так, как следит за ней женщина легкого поведения, промышляющая в злачных, но дорогих местах и получающая за свои услуги немалые деньги. Правда, немалые деньги получал за свою относительно честную работу и Андрей Рублев.

Он работал в банке со дня его основания и был хорошо знаком со всем начальством, в число которого входили и многие его однокурсники… Его вполне удовлетворяла и теперешняя должность, но в душе он мечтал перебраться когда-нибудь в кресло повыше, стать хотя бы заместителем управляющего банком. До этого, честно говоря, ему оставалось уже недалеко. За последний год благодаря изворотливости Андрея Рублева и его умению налаживать контакты с богатыми клиентами дела банка пошли очень и очень неплохо. Конечно, он не входил в число самых престижных банков северной Пальмиры, но, тем не менее, деньги проворачивались через «Золотой дукат» немалые.

За последний год банк открыл около двадцати обменных пунктов и десяти филиалов. И филиалы, и обменные пункты находились в самых людных местах Санкт-Петербурга, и дела там шли в гору. И все это было сделано не без участия Андрея Рублева.

В общем заведующий отделом ценных бумаг находился в курсе всех дел банка «Золотой дукат», как явных, так и тайных – скрытых от глаз налоговой инспекции. В число последних входили и операции с наличностью.

– Так, работа кончается, – обращаясь сам к себе пробормотал под нос Андрей Рублев и провел ладонью по щеке, словно бы проверяя, тщательно ли он выбрит, и не отрастали за рабочий день на его лице безобразно-жесткая щетина.

Эта привычка осталась у него еще с тех юношеских времен, когда бритва впервые сняла темный пух с его бледных щек. Сейчас щеки Андрея Рублева бледными не назвал бы и самый отъявленный пессимист. Всего месяц назад он вернулся с дорогого испанского курорта, где отдыхал с чужой женой и ее девятилетней дочерью. Время от времени воспоминания накатывали на него сладкими волнами, и Андрей Рублев, оторвавшись от бумаг, лежавших на его столе, даже поеживался, словно бы в этот момент ветер, дувший с океана, забирался под его белую рубаху и ласкал загорелое тело.

«Хорошо, черт побери, было на пляже, а еще лучше было в постели…» Андрей прикрыл глаза и потянулся. Кожаноe кресло скрипнуло.

«Да, хорошо бы сейчас снова оказаться в Испании, пройтись по берегу океана, посмотреть на людей, беспечных и веселых. Да, мне в ближайшее время отпуск не светит, ведь только месяц как я вернулся. А вот Чесноков, наверняка, куда-нибудь за границу намылился. Кстати, как он там, не заработался?»

Рублев выбрался из-за письменного стола.

Кожаное кресло послушно откатилось в сторону, не произведя ни малейшего шума на толстом ворсистом покрытии. Андрей снял с кресла свой испанский пиджак с блестящими пуговицами в два ряда. Пиджак и галстук смотрелись в тон друг другу и к тому же приобретены были в одном и том же магазине, дорогом и даже, как воображал себе Рублев, роскошном. Но ведь и завотделом банка «Золотой дукат» был человеком не бедным и мог себе позволить кое-какие прихоти и удовольствия. Он надел пиджак, который сел на его плечи так, словно был пошит по индивидуальному заказу лучшим портным, и покинул свой кабинет.