Диверсант-одиночка - Александр Тамоников Страница 15

– На набережную, Женя.

Прапорщик Хомяков плавно вывел иномарку с территории центрального офиса. Через полчаса остановился на площадке у одной из многочисленных пристаней на Москве-реке. Генерал, покинув салон, прошелся вдоль высокого гранитного парапета, глядя на воду.

Остановился. Достал из кейса телефон, включил его.

– Джура!

– О! Господин Оболенский? Какими судьбами? Хотя догадываюсь, Батыр доложил мне о небольших проблемах, возникших у вас в Москве.

Генерал невесело усмехнулся:

– Если бы небольших. Да, началось все с мелочи, но затем эти мелочи начали разрастаться с большой ком.

– Тебе нужен мой совет или помощь, Петр Константинович?

– И то, и другое, Адам.

– Весь во внимании.

Генерал огляделся, вокруг не было никого, только машины четырьмя плотными рядами продвигались вдоль набережной. Оболенский проговорил:

– Наша встреча с Батыром в Москве зафиксирована.

Адам Дахашев, он же Джура, спокойно произнес:

– Я это знаю. И что?

– Как что? Мало того, что нас сфотографировала моя сотрудница, оказавшаяся в кафе случайно, так она еще идентифицировала через компьютер Батыра и моего собеседника, вытащив из базы данных Службы его досье! Эти документы она передала кому-то. Скорее всего хорошо тебе знакомому майору Москвитину. Ты понимаешь, что это значит?

Голос Джуры звучал неестественно спокойно, даже как-то безразлично:

– Понимаю. Ровным счетом ничего не значит.

Генерал не смог скрыть нервного изумления:

– Что? Ничего не значит?

– Конечно. Дело в том, дорогой Петр Константинович, что у Батыра есть брат-близнец. Так вот Хасан Астаминов, в отличие от Ахмеда Батыра, вполне законопослушный и преданный властям Чечни чиновник в новой администрации. Братья как две капли воды похожи друг на друга и официально являются непримиримыми врагами, что не соответствует, естественно, действительности! Хасан, как и Ахмед, работает на меня. Так что пусть хоть куда попадают фотографии, досье или еще что-то, связанное с вашей встречей в Москве. Ты принимал не Ахмеда, а Хасана, о чем тот будет предупрежден немедленно. Кстати! По моим данным, он сегодня как раз и возвращается из столицы, куда ездил по делам своего начальства.

Оболенский, выслушав Дахашева, почувствовал: у него закружилась голова и ослабли ноги.

– Почему же ты, Джура, не оповестил меня об этом раньше?

– Да о братьях Астаминовых вся Чечня знает. О них наверняка в курсе и командир твоего отряда. Так что я посчитал, что и ты обладаешь этой информацией. А что это с твоим голосом? Ты что-то сделал не так?

Генерал готов был обложить своего компаньона русским многоэтажным матом:

– Сделал ли я что? Да, сделал! Не зная ни хрена о каком-то задроченном Хасане, убрал сотрудницу, что засекла нас в кафе с Батыром!

– Ну и что? Уверен, ликвидацию ты провел умно, отведя от себя всякие подозрения. Чего ты нервничаешь?

– А то, что, если Москвитин обладает документами, то он в туфту, что я общался в Москве с братом Батыра, не поверит! И начнет копать! К этому его подстегнет еще и тот факт, что вместе с сотрудницей мне пришлось уничтожить и всю ее семью, включая малолетнюю дочь! А если Москит начнет копать, то чего-нибудь раскопает точно. А у нас крупная сделка на носу. Вот почему я нервничаю и кляну тебя за то, что ты не соизволил хотя бы продублировать известную, как ты говоришь всем, кроме руководителя антитеррористической спецслужбы, информацию по брату Батыра. Сделай ты это, все сейчас было бы по-иному.

Дахашев остановил речь Оболенского:

– Подожди, подожди, генерал. Ты, вместо того чтобы вешать на меня всех собак, себе задал бы вопрос, почему ничего не знаешь о Хасане. Ты вот о чем подумай. Хотя… об этом думать уже не стоит. Успокойся и продолжай работать в прежнем режиме.

– Мне этого теперь не даст Москвитин.

– Так реши и с ним вопрос.

– Я, Джура, в отличие от тебя, не в Чечне, а в Москве. Это ты можешь приказать забавы ради отрезать башку какому-нибудь провинившемуся своему абреку. А я не могу тронуть майора здесь. При всем своем желании. А убрать его необходимо.

Джура вздохнул:

– Что-то я перестал понимать тебя, Петр Константинович. Тебе надо завалить майора, а сделать этого ты не можешь? Что, людишки стоящие перевелись, чтобы заказ выполнить?

– Не перевелись. Я говорю о том, что второй труп, а тем более труп секретного агента, на фоне убийства сотрудницы Службы немедленно вызовет реакцию моего куратора. А он мужик дотошный и возможностями обладает, с моими не сравнимыми. Он обязательно начнет расследование гибели Москита, тем самым парализует мою деятельность, ну и как следствие – окончательный этап подготовки нашей сделки с оружием. Так что не все просто, как это кажется со стороны. Особенно с вершин Кавказских гор.

Руководитель чеченской террористической группировки коротко спросил:

– Что предлагаешь?

Оболенский ответил так же коротко:

– Убрать Москита в Чечне.

– Каким образом? У тебя есть план?

– Есть.

– Выкладывай его!

– Он прост. Необходимо организовать акцию твоими силами, в ходе которой и завалить диверсанта.

Дахашев ненадолго задумался, затем ответил:

– Неплохо. Кажется, твой Москит в этом случае может оказать и мне неплохую услугу, тогда тебе его и убирать не придется! Сам потом сдохнет!

– Ты это о чем?

– Об одном дельце, которое дестабилизирует обстановку в регионе похлеще любой нашей удачной операции. А смысл его в следующем…

Руководитель спецслужбы слушал Джуру еще минут десять. После чего спросил:

– А ты уверен, что все пройдет по твоему сценарию?

– Уверен. При условии, если и ты как надо сыграешь свою роль.

– Ладно. Кончаем разговор, и так зависли в эфире.

– Конец связи, генерал, и не суетись, все будет о’кей.

– Хотелось бы. Конец связи.