Брат, мсти за любовь - Владимир Колычев Страница 15

Какое-то время парни были заняты друг другом, о чем-то лениво говорили между собой. А затем один развалился в кресле, закинул ногу на ногу, послал в рот сигарету, пустил дым. И впился в Марту затяжным взглядом.

Марта не выдержала. И глянула в его сторону. И тут же снова щелчок пальцами. Браток снова подзывал ее к себе. Кроме того, он ей еще и подмигнул. Наверняка думал, что после этого она обязательно примчится к нему на полусогнутых.

— Люба, может, пойдем? — сказала она сестре.

— Чего?.. — спросила та.

— Мне не очень хорошо…

— Этих, что ли, испугалась?

Анка окинула братков пренебрежительным взглядом.

— Ты их не бойся, — сказала Люба. — Ты с нами…

Их уверенность в какой-то мере передалась и Марте. А потом она вспомнила, как стал извиняться перед ней один «поэт», когда узнал, что она родная сестра

Любы.

Марта успокоилась совсем. И тоже перестала обращать внимание на братков. Но те сами решили привлечь ее внимание.

Сначала к их столику подошел один. Без спроса, нагло занял свободное кресло, развалился в нем, забросил ногу на ногу. И с хищной улыбкой посмотрел на Марту.

— Ну чего молчите, телки? — грубо спросил он.

Марта испуганно спрятала взгляд. Люба и Анка посмотрели на него с нескрываемым презрением. Но промолчали.

— Короче, это мой кабак. И отстегивать будете мне, — нагло заявил браток.

— Ты кто, дятел? — ехидно спросила Анка.

Как и Люба, она смотрелась эффектно. Строгий брючный костюм, небрежная полуулыбка, стальной блеск в глазах. Но браток даже не удостоил ее взглядом. Все внимание на Марту.

— Нет, моя кликуха Удод, — не понял юмора браток.

— Шел бы ты отсюда, удод! — сказала Люба.

— А ты, цаца, не дергайся! — цыкнул на нее браток. — А то вдруг матку наизнанку вывернут… Короче, с вас пятьдесят процентов, — пальцем показал он на Любу и Анку. — А ты, цыпа, отстегиваешь мне всего двадцать. Зато каждый день я буду иметь тебя на халяву… Добазарились, короче…

Браток встал, потянулся. И протянул Марте руку.

— Пошли?

— Куда?..

— Ко мне в тачку… Покажешь мне, как трахаться умеешь…

Как будто температура подскочила у Марты до сорока двух… Сердце вылетало из груди, на лбу выступила испарина. Перед глазами пошли кошмарные картины. Она на капоте вишневой «девятки», а вокруг три подонка-насильника…

— Убери руку, козел! — Люба поднялась с места.

— Ша, сука! — Браток брезгливо усмехнулся и ткнул в ее сторону два растопыренных пальца.

И тут же его рука оказалась в жестком захвате. Мощное движение бедром, и длинная нога Любы летит братку в лицо. И снова удар — второй ногой под коленную чашечку. Громила позорно грохнулся на пол.

С места сорвался второй браток. Но ему навстречу устремилась Анка. Она выпрыгнула высоко вверх и в прыжке ударила его ногой в грудь. Браток подался назад, снес стол. Послышался треск мебели, звон посуды. Анка снова набросилась на него. И эффектно добила его локтем в голову. Он больше не вставал, только дергался.

— Мы не проститутки, идиот, понял?

Чтобы объяснение выглядело убедительно, Люба взяла со стола блюдо с салатом «оливье» и размазала его по лицу крепыша.

Братков приструнили, опозорили. С побитым видом они перебрались за целый стол. Снова сделали заказ. А один сходил к телефону, куда-то позвонил. Атмосфера ресторана наэлектризовалась жаждой реванша.

— Уходим. — Анка подозвала официанта. Рассчиталась с ним. И первой поднялась из-за стола. Не удержалась и помахала браткам рукой. — Пока, мальчики. Больше не прудите в штанишки…

Марта невольно улыбнулась. Как ей сейчас хотелось быть такой вот сильной и независимой, как Анка или Люба! Одной левой справляться с этими ублюдками. И не бояться их, а презирать.

На выходе из ресторана они столкнулись с тремя бритыми крепышами. Те явно куда-то спешили. Прошли мимо и не обратили на девушек никакого внимания.

— Сейчас вернутся, — сказала Анка. — За нами…

И зачем-то сунула руку в кожаную сумку на плече. И Люба тоже так сделала, что-то нащупала в сумке. Марта услышала какой-то щелчок.

Анка помахала рукой. Такси хотела поймать. Но машины пока не останавливались. Черная «Волга» затормозила перед ними, когда из ресторана на полных парах выходили пятеро братков.

Люба резко открыла дверцу машины, с силой втолкнула Марту в салон. И сама рывком внесла туда свое тело. Анка тоже не медлила.

— Гони! — сказала она пожилому водителю.

— К чему такая спешка? — начал было умничать тот.

— Я сказала, гони! — уже рыкнула на него Анка.

Было в ее голосе и взгляде что-то такое, от чего водитель сразу сник. И уже не было у него никакого желания выпендриваться. Он рванул машину с места и понесся вперед по шоссе.

Люба обернулась и долго смотрела назад.

— И эти за нами, — наконец сказала она.

В ее голосе звучала досада. Марте стало страшно. Неужели братки пустились в погоню? Их же пятеро, и все такие крепкие…

— Машина у них хорошая. «БМВ»… Не уйдем… Марта пришла в ужас. Что будет, если их догонят? Зато не теряла самообладания Анка. Она спокойно указывала водителю куда ехать.

— А теперь остановись здесь… Та-ак, отлично… Держи… — Она сунула ему деньги и выскочила из машины.

Одновременно с ней на улице оказалась и Люба. Она помогла выбраться и Марте.

Темнота. Безлюдный парк, утоптанный снег под ногами, аллея. Сломанные лавочки и разбитые фонари.

— Самое то, — сказала Анка.

Она пропустила Марту вперед, а сама с Любой встала позади нее.

— Пошли…

И они двинулись вперед по аллее. Быстрым шагом. А сзади уже останавливался «БМВ». Из него вытряхивались братки.

— Все пятеро, — сказала за спиной Люба.

Голос спокойный, в нем абсолютно никакого волнения. Зато Марта сходила с ума от страха. Ей все казалось, что братки сейчас догонят их, изобьют, а потом изнасилуют… Она не думала, что ее могут убить. И все потому, что надругательства над собой она боялась гораздо больше смерти…

— Так, так… Сейчас, сейчас… Еще немного… Вот сюда…

Анка рукой вцепилась в плечо Марты и втолкнула ее в боковую аллею. И зашагала за ней, толкая ее в спину.

Братки свернули за ними.

— Эй, соски, вы чо, в натуре? — загрохотал один. — Тормозите, базар есть…

Но Анка продолжала толкать Марту вперед.

— Да пусть идут, — сказал второй браток. — Там тупик, в натуре. И летняя танцплощадка. Там и потанцуем…