Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса - Александр Полюхов Страница 14

Сынишка лопотал важное и нечленораздельное. Папаша не сразу врубился, что Марк говорит с ним по-французски. Украинская душа, а её поскреби – внутри одессит с русско-еврейскими корнями, на дух не принимала лягушачий язык. Английский ей ближе, хотя и нешибко. На нем и последовал внезапный звонок редактора CNN, сумевшего добыть номер его мобильного.

– Мистер Красько, вы можете подтвердить или опровергнуть факт аварии на вашей шахте в Селитрограде?

– Откуда такая информация?

– Наш источник сообщил, что сейсмостанции зафиксировали землетрясение в данной точке. Локальный толчок, довольно мощный.

– И что?

– Город находится на Восточно-Европейской платформе – очень устойчивом участке земной коры. Там не отмечается естественной сейсмической активности.

– Видите ли, – начал Михаил, когда смартфон пикнул, – извините, у меня вторая линия. Перезвоните.

Начальник службы безопасности холдинга звучал коротко и зловеще.

– Взрыв на шахте, есть пострадавшие, ситуацию уточняем.

– Авария техногенная?

– Пока неизвестно, но на объекте взрываться нечему.

– А селитра не могла самопроизвольно детонировать?

– Никак нет. В породе она безопасна, на обогатительной фабрике порядок, склады готовой продукции не пострадали.

– Кто из руководителей на месте?

– Генеральный директор собирает команду.

– Вылетаю в Селитроград. Пусть встретят.

Сын смотрел грустно, огорченный. Не словами, а тем, что папа опять уезжает. Мальчик всегда чувствовал его предстоящий отъезд. Слабое знание русского тут не помеха. Зарыдав, бросился в спальню к маме, накладывавшей последние штрихи перед очередным покорением Парижа. Оно должно случаться каждый день, невзирая на события в Селитрограде или где-то там ещё. Пусть хоть потоп, а выход в свет по расписанию. Вечером намечался благотворительный гала-концерт в Opera Gamier, за пределами Франции известной, как Гранд Опера. Вика настаивала на участии пары Красько – будут СМИ, и не только французские. Именитые красавицы Европы съехались, чтобы продемонстрировать новые платья, драгоценности, результаты пластической хирургии, прирученных мужчин. Теперь бренд Lenka предстояло продвигать в одиночестве. «Бестолочь, – негодовала женская сущность Элен, – не может найти толковых менеджеров, чтобы они работали. Вечно сам расхлебывает проблемы, бросает меня одну в трудную минуту».

В самолете стюардесса принесла порцию виски – босс традиционно выпивал после взлета, а нередко и до. В ответ услышала обидное: «Дура, я не просил!» Когда она вышла, шарахнул ногой по креслу – оба не пострадали, чуть отлегло. Пилот, заготовивший прикол с «управлением» аэропланом из салона при помощи длинных веревок, разумно скрылся в кокпите. Михаил включил ТВ. Ожидаемо, CNN стенала по поводу «очередной катастрофы в России», спекулировала о числе погибших. Кадров с места еще не демонстрировала, однако общая расторопность настораживала. Параллельно Красько вел переговоры с офисом и случайно узнал от секретарши, что «господин Магомедов позавчера вылетел в Англию». «Ну, конечно! Сученок слинял подальше, – Красько сразу сделал вывод, поспешный, но точный. – Алиби заготовил. Только дал маху, рассказав о поездке и не заказав наш бизнес-джет. Ведь привык им пользоваться. И что с говнюком делать?»

Вопросительный знак повис на высоте 9000 метров над землей. В бурные 90-е висел бы недолго: оппоненты убирали друг друга быстро и кроваво. Нынче такое – моветон, в моде рейдерские захваты, прокурорские проверки, громкие суды, черный пиар. Только Магомед взрывом решил повернуть время вспять. «Ответить той же монетой?» Идея подняла настрой, заставила вспомнить давно забытые разборки. «Рано! Надо спасать бизнес и репутацию. С Магомедовым разрулю позже».

На меньшей высоте и медленнее двигался похожий самолет, почему-то летевший в аэропорт Абу Наклах по круговому маршруту, включающему несколько приземлений в странах Персидского залива. Сейчас машина снижалась над Катаром и внизу появилось большое сооружение, формой и расцветкой напоминавшее Мусе большие и малые половые губы.

– Что такое? – не удержался, поскольку улучшение самочувствия положительно затронуло и либидо.

– Смешной стадион, да? К чемпионату по футболу построили. Очень популярная картинка в интернете – люди со смеху помирают, – ответил сопровождающий спецслужбист. – Вы увлекаетесь футболом?

– Нет. Везете меня взглянуть на стадион?

– Нет, сбиваем со следа возможных ищеек Москвы. Вдруг следят за нами со спутника. А так им не узнать, где мы двое сойдем. В каждой точке члены экипажа ходят в здания терминалов, создают иллюзию высадки-посадки пассажиров. Разрешение русских камер не позволяет с орбиты опознать конкретного человека. Так, во всяком случае, американцы нас заверили.

Главарь террористов хотел бы выяснить, какова разрешающая способность космических шпионов США, но промолчал. Вряд ли Вашингтон, получивший контракт на охрану княжеств Залива, знакомит своих клиентов с такими данными. Ведь за ними он следит внимательно и постоянно. С кем ЦРУ решит поделиться информацией – вопрос открытый. Оставалось надеяться, что не с ФСБ. Американцы, конечно, кафиры, как и русские, только более полезные для дела великого халифата. По крайней мере, на данном этапе. Что будет завтра, один Аллах ведает. Хотя в дела насущные Аллах вмешивается редко. Насущным для Мусы являлось добраться до базы в Катаре и определиться со своим статусом.

Вечерний телеэфир Краснодара открылся репортажем о задержании коррупционера в погонах. Слезы на глазах пойманной с поличным следачки, пачка денег, перетянутая резинкой, мужественные бойцы группы захвата. Мельком застывшее от стресса лицо кабардинца, представленного зрителям в качестве мелкого правонарушителя, у которого вымогали взятку. «Торгаш», придя с рынка, отдыхал на диване. Увидев ТВ-картинку, ахнул. Позже навел справки через адвоката: тот, побеседовав с бомбилой и дознавателем, подтвердил, что речь идет о бытовой взятке. Задержанному клиенту рекомендовал пойти на сделку со следствием – дать показания и стать свидетелем по ментовскому делу.

Огромный ИЛ-96ПМУ летел Латинскую Америку. Официальный визит лидера нации на континент требовал сложной логистики: сотни человек обеспечивали безопасность, связь, транспорт; полдюжины самолетов везли людей, оборудование, автомобили. Хотя лайнер шел ночью над Южной Атлантикой в одиночестве, оно было условным: развернутые в этом полушарии военные корабли и самолеты-ретрансляторы обеспечивали ему постоянный контакт с Москвой. К тому же десятки пассажирских трансатлантических бортов пересекали океан параллельными курсами.