Разведчики от Бога - Сергей Зверев Страница 14

Ганс прикатил на своей «девятке» примерно через полчаса. Проверив, нет ли за ним слежки, Еремеев сел в машину и в ответ на удивленный взгляд Ганса, покосившегося на его интеллигентский костюм, пояснил:

— Конспирация, братан! А ты хотел, чтобы меня в пять минут ваши менты вычислили и отправили на кичу? Мне свобода пока еще не приелась. Ну, что скажешь, есть у тебя какие-то варианты помочь мне найти тех фраеров, которые за Теплой Горой помародерили на том месте, где что-то навернулось с неба?

— Слушай, Клык, а твой бугор, часом, не работает на америкосов или кого-то наподобие? — выруливая на главную дорогу, угрюмо поинтересовался Ганс. — А то, чего доброго, не хватало еще с кагэбэшниками познакомиться. Там у них статейки — не чета простой уголовке.

— У-у-у… Да ты, я гляжу, любитель киношек про шпионов… — саркастически расхохотался Еремеев.

Это несколько урезонило излишне подозрительного Ганса. Обсудив, как они будут искать бродяг, Леонид оставил тому свой номер телефона и вышел на одном из перекрестков. В этот момент позвонил Андрей. Выслушав Еремеева, он приказал:

— Про Ганса теперь можно забыть. Местоположение «икс-фрагмента» в принципе уже известно. Бомжи его сдали на базу по скупке металлолома. Подъезжай на квартиру, будем думать, как нам раскрутить приемщика. Он явно где-то припрятал наш блок.

Юрий Ольшевский в тот момент, когда ему поступил звонок, выходил из редакции прокоммунистической областной газеты «Красный стяг». Сюда он пришел не случайно. Прикинув, что самыми осведомленными людьми в городе могут быть журналисты, он решил пообщаться с представителями прессы. Кроме того, было совершенно очевидно, что именно левые журналисты, как никто другой, могут помочь им раскрыть «родимые пятна капиталистической действительности». И в своих ожиданиях Юра не ошибся. На всякий пожарный случай он взял в киоске первый попавшийся номер «Красного стяга» и сразу же наткнулся на материал по интересующей его теме. Некая Светлана Томильцева в большой статье гневно обличала криминальных дельцов, скупающих краденый металл. Схватив такси, Ольшевский поехал прямо в редакцию.

По пути Юра придумал подходящую легенду. Он — независимый начинающий журналист и тоже собирается работать в жанре расследования преступлений нынешних властей, тесно контактирующих с криминалом. Ольшевский даже наскреб в памяти каким-то образом застрявшие в ней слова и выражения левого звучания — «экспроприация экспроприаторов», «опиум для народа», «светлое будущее всего человечества», «эксплуатация человека человеком» и тому подобное. Но лишь войдя в коридор с деревянными облупленными полами и обшарпанными стенами, он понял, что никакой словесной мишуры в общении с журналистами не понадобится. Здесь, похоже, работали обыкновенные люди, которые были озабочены не торжеством социалистических идей, а самыми простыми, обыденными вещами: нищенской зарплатой врачей и учителей, протекающими в семейных общежитиях потолками, отсутствием в домах горячей воды и сотней других больших и малых житейских проблем, которые из года в год не решались, несмотря на щедрые обещания местных чиновников.

Мимо Юрия, шумно обсуждая вчерашние посиделки в кафе, пробежала стайка совсем юных дарований. У дверей одного из кабинетов какой-то моложавого вида газетчик пытался затащить к себе хохочущую и вяло отбивающуюся брюнетку с пачкой зажатых в руке исписанных листов. Юрий мимоходом поинтересовался, как бы ему найти журналистку Светлану Томильцеву. Разом посерьезнев, «ухажер» тут же выпустил руку брюнетки и, издав громкое, конфузливое «гм-гм», исчез в кабинете. Та, с интересом посмотрев на посетителя, с некоторым вызовом произнесла:

— Ну, я Томильцева. Что вы хотели?

Когда Ольшевский рассказал о сути своего визита, журналистка тут же просияла дружелюбной улыбкой.

— Ах, во-о-н оно что… — теперь уже вполне приятельски протянула она. — Ну, тогда идемте ко мне. Понимаете, тут один крупный туз, о котором я недавно написала, что он не платит своим рабочим, грозился подать на меня в суд. Вот я и подумала, что вы мне принесли повестку.

Больше часа проболтав в крохотном, бедно обставленном кабинете Томильцевой, Юрий выяснил массу интересных вещей. В частности, он с удивлением узнал о том, что в Перми гораздо более многочисленное, чем в среднем по крупным городам России, отделение тоталитарной секты сайентологов, которая для маскировки именовала себя Институтом дианетики. Но еще более удивительным показался тот факт, что в секте состояли не только представители школьной и вузовской интеллигенции, предприниматели различного профиля, но и ряд крупных чиновников. Это к поиску «икс-фрагмента» отношения не имело, но как существенная деталь местного колорита представлялось Ольшевскому достаточно интересным.

Светлана, судя по всему, оседлав своего излюбленного конька, не поленилась даже показать символ сектантов — черный крест, по диагонали перечеркнутый двумя остроконечными черными полосами. Кроме того, по ее словам, сайентологи использовали еще один символ, заимствованный у сатанистов. На рисунке Юрий увидел тот же черный крест, но нижним концом входящий в корону наподобие той, что рисуют карточным королям. При этом крест был наклонен вправо, что, по мнению сайентологов, означает превосходство силы их знаний и духа над верой в Творца. Светлана рассказала, что за последний год она сделала несколько публикаций на эту тему, и ей по телефону уже не раз угрожали расправой. Завершая разговор, она заверила Юрия, что их редакция будет очень рада сотрудничеству с «людьми ищущими и неравнодушными».

Вернувшись на квартиру, Юрий поделился впечатлениями с Андреем и Леней. К рассказу о сайентологах и их засилье в этих краях Еремеев особого интереса не проявил, а вот Лаврову, напротив, эта тема показалась очень любопытной. Услышав о символике сайентологов, Андрей попросил Юру нарисовать на бумаге корону с крестом. Разглядывая рисунок, он понял, что совсем недавно где-то видел нечто подобное.

— Ну и где? И когда? — заходил он по комнате, сплетя пальцы в замок и наморщив лоб. — Собственно говоря, пусть особого значения это и не имеет, но знаете, как бывает? Что-то забудешь, и ходишь, мучаешься. Вроде бы вот-вот вспомнишь, а оно раз — и ускользает…

— Да мало ли где и какие кресты малюют всякие шизики? — отмахнулся Леня. — Всяк своей шарашке делает рекламу, как умеет.

— У меня такое тоже случается… — рассмеялся Ольшевский. — Как-то забыл название легкового вездехода. Выпало из памяти — и все тут. Час ходил взад-вперед, пока не вспомнил, что это — джип.

— Стоп!!! — Лавров размашисто хлопнул себя по лбу. — Вспомнил! Такой рисунок был сделан на заднем крыле джипа, который стоял на той самой базе, куда бомжи сдали обломки спутника. Черт побери! Вот это фокус…

— О-го-го! — присвистнул Ольшевский. — Действительно, занятная складывается ситуация… А ты говоришь, приемщик клялся, что подручных Коня в глаза не видел? Выходит, дело тут нечистое… Тогда этого делягу надо брать в ежовые рукавицы.

— А как? — Андрей скептически усмехнулся. — Официально мы на него не надавим. Поймать в тихом углу и прижать к холодной стенке — тоже не дело. Тут надо действовать не только очень быстро, но еще и крайне осторожно. Приемщик — наша единственная ниточка. И оборвать ее мы ни в коем случае не должны. Прежде всего еще неизвестно, его ли это джип… Так! Начинаем работать. Прежде всего нужны «колеса». А денег у нас негусто. Можно было бы попросить помочь полковника Горькушина, если он еще здесь. Но с его машиной можно и спалиться.