Инстинкт бойца - Михаил Нестеров Страница 14

В кабинет Эйдинова без предварительного стука вошел Петров. По взволнованному лицу начальника 1-й группы полковник понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Начальник отдела глазами поторопил майора.

– ЧП в колонии под Климовым, – сообщил Петров.

– ЧП? – удивился Эйдинов. После переговоров с Марковцевым через сеть «подставных» отделов МВД колония УР-43/5 подверглась особому информативному контролю. Когда стало известно о побеге Филимонова, эту информацию перепроверили: не Марковцев ли? Режимный отдел учреждения ответил, что Марковцев на месте, топит котлы. Так что ЧП уже было.

– Марк сгорел, – выпалил Петров и с досадой махнул рукой.

– Как это... сгорел? – запнулся полковник.

– Вспыхнул мазут в котельной, а Сергей не успел выбраться.

– О, че-ерт... – Эйдинов механически взялся за телефон прямой связи с Управлением. – А точно установили, что труп принадлежит Марковцеву?

– Прежде чем идти к вам, я дважды перепроверял по телефону. Что будем делать, шеф? Я думаю, нас упредили. Кто-то узнал о наших переговорах с Марком.

Эйдинов выругался и положил трубку на место.

– Давай сюда Скворцову, – потребовал он.

Петров замотал головой:

– Шеф, это исключено. Если хотите, я отвечаю за нее.

– Я сказал: Скворцову ко мне!

Через минуту в кабинет Эйдинова вошла Катя Скворцова – как всегда, бледная, с минимумом макияжа на лице, в неизменных джинсах и легкой вязаной кофте небесно-голубого цвета. Она работала в группе Петрова и стала вторым после своего непосредственного начальника человеком в отделе, который узнал о чрезвычайном происшествии в колонии строгого режима.

– Садись, красавица, – Эйдинов кивнул на стул, – и расскажи, что ты могла сказать Марковцеву такого, что он сгорел заживо?

Скворцова приглашения не приняла и встала позади стула, касаясь руками спинки.

– В рапорте я изложила наш разговор дословно.

– Вместе вы провели сутки, и ты не могла запомнить все слово в слово, – возразил полковник.

– Я легко запоминаю две страницы незнакомого текста.

– Ну ты же не книги с ним читала, прости господи! Ведь ты связная.

– Я – ваш агент по спецпоручениям. А вы посылали меня к Марковцеву не для той связи, на которую намекаете. Свою работу я сделала. Если у вас есть замечания – пожалуйста.

– Нас действительно упредили, ты прав, – остывая, полковник покивал головой Петрову, шею которого обвивало однотонное коричневое кашне. – А это значит, что кому-то известно о деле, которое мы ведем. Это провал, товарищи контрразведчики, понимаете? Провал. Когда убили капитана Макеева, по всем признакам выходило, что убрали свидетеля, и только, но не знают, к кому он обратился и обращался ли вообще. А теперь?..

Эйдинов поочередно посмотрел на подчиненных и стал загибать пальцы.

– Теперь логично предположить, что Макеев перед смертью сообщил убийце, с кем именно он поделился своими подозрениями. А отсюда следует, что наш отдел под «колпаком» мощной организации. И еще раз о Макееве и нашей нерасторопности. Мы не только не дали ему охрану, мы даже не посоветовал и ему быть осторожным.

– Шеф, припомните слова капитана, он сказал, что вне подозрений у разведчиков. А предупредить его должен был «лубяной» офицер, который принимал от него заявление. Мы приняли дело и Макеева такими, какими они были – ни больше ни меньше, – отмазался Петров и за себя, и за весь отдел.

– Ну да, с одним дополнением: раньше Макеев был жив. А сегодня второе дополнение: Марк. И тоже мертвый.

– Смерть Марковцева могла быть случайной, этого нельзя сбрасывать со счетов.

– Один шанс из тысячи, – отмахнулся Эйдинов, поглядывая на часы. Прохоренко сейчас на месте, хочешь не хочешь, придется докладывать. – Документы о переводе Марковцева в другую колонию готовы? – спросил он.

– Завтра должен получить, – отозвался Петров.

– Сожги их. – Полковник недовольно покосился на прыснувшего в кулак майора и взялся за телефонную трубку. – Алло? Эйдинов. Поднимите рапорт Скворцовой за... – он вопрошающе приподнял подбородок.

– За тринадцатое ноября, – подсказала Катя.

– Это срочно, – добавил Эйдинов и положил трубку.

По привычке полковник перевернул несколько страниц перекидного календаря, словно возвращался в тот понедельник, когда Скворцова принесла ему рапорт. Календарь был оснащен астрологическими прогнозами. Наверху страницы значилось: «Луна в Скорпионе. Символ – рог изобилия. День накопления и усвоения информации».

Эйдинов крякнул и глянул на Скворцову.

– Екатерина Андреевна, ты высокая девица, да еще стоишь. Сядь, сядь. Сейчас принесут твой рапорт, хочу еще раз взглянуть на него. Ты не обижайся, но меня нервирует твой голос. Не всегда, а конкретно сегодня, – дополнил полковник.

Скворцова села и стала покручивать перстень на пальце, демонстративно отвернувшись от начальника. «Не обращай внимания», – шепнул ей Петров.

Нацепив очки, которые без труда удерживались на его полных щеках, Эйдинов углубился в чтение, понимая, что тратит попусту время: ничего он не найдет в рапорте, написанном уверенным мелким почерком. Он думал, пробегая глазами строчку за строчкой, какие последствия ждут отдел и что можно предпринять, чтобы ослабить удар, который нанесла чья-то сильная рука.