Брат, вспомни все! - Владимир Колычев Страница 14

— Дятел ты…

— Ну, облажался… Но ты ведь сам не дал мне времени на подготовку…

Люди Артюха выехали по адресу. И сразу же напоролись на телохранителей Марты. Одного пристрелили на улице. Второго взяли в подъезде. Прежде чем грохнуть, конкретно закошмарили мужика. Узнали, что в квартире никого, только одна баба. И та собирается уходить.

Двери были открыты…

— Кто знал, что эта баба за «пушку» схватится, — продолжал оправдываться Артюх. — Не баба, а сатана в юбке. Одному два плеча и руку прострелила. Другому в плечо, в руку по пуле засандалила. И еще коленку раздробила… Говорят, тихоня тихоней была…

— Вот тебе и тихоня…

— Ничего, мы еще достанем ее, — решил Артюх.

— Как? — усмехнулся Шалман. — Она же из отеля теперь носа не покажет.

— Ну и что, в отеле ее хлопнем. Правда, кровищи будет…

— Я тебе хлопну! Я те дам кровищи!.. Не вздумай в отель сунуться. Он мой будет. Я с него бабки качать буду. А ты пальбу там поднимешь. Репутацию конкретно подмочишь. Сам подумай, кому нужен отель, где людей пачками мочат… Короче, телку с детьми не трогать. Не до нее сейчас. Шум подняли, теперь жди ответного удара. Или менты нагрянут, или вагон с киллерами наедет — типа привет от Сапунова. В общем, я на дно ложусь. А ты за Брата и Сапунова берешься. Конкретно берешься. Где хочешь их мочи, но только не в отеле. Там чтобы никакого шухера…

— Все понял, — закивал Артюх. — Будь спок, не облажаюсь…

Пусть только попробует…

* * *

Сапунов перевел личный состав на казарменное положение. Служба безопасности резко повысила свою эффективность. Теперь в вестибюль отеля без разрешения даже муха не прошмыгнет.

Никита лично проверял службу. И был уверен, что ни единая тварь не доберется ни до него, ни до его жены.

Только это вовсе не означило, что он может спать спокойно.

Сапунов — мужик боевой. И на удар всегда отвечает ударом. Шалман бросил ему в лицо перчатку. Покушение на жену босса и убийство двух его людей.

Марта сделала все правильно. Она лишь ранила ублюдков Шалмана. Только те ушли. И теперь у ментов нет доказательств того, что преступление совершили люди господина Шалманова. И нечего им ему предъявить. Разве что в порядке профилактики отряд ОМОНа триумфальным маршем прошелся по территориям Шалмана. Но эффекта никакого — с десяток рядовых «быков» приняли, а через пару деньков отпустили.

Сапунову милиция не больно-то нужна. Ребята у него отчаянные, спецы отменные. Они сами могут ударить. И ударили бы. Да только нет Шалмана, исчез куда-то. Как сквозь землю провалился. И вся верхушка его группировки перестала появляться на людях.

Но Сапунов не успокаивается. Он в поиске. И, возможно, в скором времени достанет Шалмана…

— Дорогой, не переживай, все будет хорошо.

Марта подошла к Никите, села на край кресла, нежно обхватила руками его голову. И как это всегда бывало, тревоги и печали куда-то исчезли. Марта их рукой сняла. Святая женщина…

Но не только таким образом она избавляла его от волнений. Чтобы Никита не переживал за нее, она целыми днями сидела дома, даже в церковь не ходила. И дети всегда при ней. А номер их охраняется лучше некуда.

И сам Никита старался никуда не выезжать. Почти постоянно находился в отеле. Мой отель — моя крепость.

Запиликал телефон. Он почувствовал, как вздрогнула Марта. Словно что-то неладное почувствовала.

Никита взял трубку.

— Никита Германович? — услышал он голос Антона Криницына, первого помощника Сапунова.

— Да…

— Беда!.. С Николаем беда!

— Что с ним?

— Мы к его дому подъехали. Стали выходить. И тут выстрел. В общем, снайпер стрелял…

— Что с Колей?

Впрочем, можно и не спрашивать. Если стрелял снайпер, то это наверняка.

— Жив Николай. Даже в сознании. Но все плохо. Врачи очень опасаются за его жизнь.

Вообще-то снайперы не всегда стреляют удачно. Снайперский выстрел не гарантирует стопроцентный результат.

— Антон, откуда звонишь?

— Из Института Склифосовского… Мы сами Колю туда привезли. Сейчас он на операционном столе…

— Я еду к вам. Ждите, выезжаю. Никита бросил трубку. Начал собираться.

— Ты куда? — встревожено спросила Марта.

— С Колей проблемы. При смерти он… Надо ехать.

— Куда?

— В Институт скорой помощи…

— Там без тебя разберутся.

— Марта, как ты можешь такое говорить? Коля мой друг. Я не могу не ехать.

— Не ехал бы ты, — с надеждой посмотрела на него Марта.

— Я должен!..

— Завтра поедешь. А сейчас поздно.

— Нет, дорогая, я поеду сейчас. Марта печально вздохнула. И, пересиливая себя, добавила:

— Поезжай… Ты ему нужен.

— Ты не бойся, со мной ничего не случится, — заверил ее Никита.

— Да, конечно. Я буду за тебя молиться.

В «Склиф» Никита выехал всего с двумя телохранителями. Некогда было собирать остальных. Дорога каждая минута…

* * *

Отель «Эсперанто». Крутой отель. Сейчас поздний вечер, над головой темное небо. А вокруг светло как днем. Мощные галогеновые фонари освещают площадки перед обоими парадными вестибюлями. И подступ к рабочему вестибюлю тоже в свете. Только машин перед ним не очень много.

Но ничего, машина Скипидара не так бросается в глаза. По крайней мере, охранники на входе не обращают на нее никакого внимания.

Почти новый «Фольксваген» — отличная во всех отношениях машина. Быстрая, комфортная. Одно плохо, это не его машина, он ездит на ней по доверенности…

Скипидар уже две недели в Москве.

Хорошо он устроился. Нашел приют у той самой молодой женщины, которая спасла его. И в благодарность за все он свалился к ней как снег на голову…

Все, больше он не Скипидар. Он Георгиев Олег Петрович. Для Анжелы просто Олег.

Это произошло на полпути к столице. Совершенно случайно он встретил мужчину, похожего на него. Только бородку Скипидару отрастить да очки надеть, и все: они будут почти как близнецы. С того момента, как он понял это, Георгиев Олег Петрович был обречен. Скипидар расправился с ним излюбленным своим приемом. Куском арматурного прута по голове. А труп закопал глубоко в землю. Чтобы никто и никогда его не нашел. Одежду покойника, паспорт, права нового образца, деньги он, разумеется, забрал с собой. И без всяких проблем с чужими документами добрался до столицы.

Анжела, конечно, была удивлена, когда он заявился к ней домой. Но удивлена приятно. Баба она красивая. Но и сам он далеко не урод. И, когда надо, умеет играть на струнах женской души.