Нано смерть - Максим Шахов Страница 13

— Да.

— С какой проблемой?

— Ее беспокоили спазмы желудка. Но в ходе опроса выявился целый комплекс симптоматических…

— Извиняюсь, мне коротко диагноз и что вы ей прописали.

— Диагноз — невротическое расстройство. Прописал я ей «Сезанекс».

— Это таблетки?

— Да.

— И больше ничего?

— Нет.

— Тогда давайте уточним: вы ее осматривали? В смысле она на приеме раздевалась?

— До пояса. Но бюстгальтер не снимала, — растерянно проговорил доктор.

— Меня интересует, не заметили ли вы на ее теле следов инъекций? Или каких-то других признаков того, что Пригорова делает инъекции?

— Вы имеете в виду наркотики?

— Я имею в виду любые инъекции.

— Понял… Никаких признаков злоупотребления наркотическими веществами я ни при опросе, ни при осмотре не обнаружил. Насчет следов — на сгибах рук у нее были едва заметные следы. И у груди. Но это связано с операцией.

— Пригорова перенесла операцию?

— Да… Думаю, около месяца назад. У нее импланты в груди.

— Понятно… А что за таблетки «Сезанекс»?

— Это новый препарат. Активно влияет на обмен веществ, в том числе в нервной системе. Из-за чего фактически действует как психотропное вещество, хотя таким и не является.

— Хорошо. Тогда давайте уточним. Вы поставили диагноз невротическое расстройство.

— Да…

— А с чем это было связано, по вашему мнению?

— Она сильно переживала по поводу фильма. Точнее, что лично она не оправдает возложенных на него надежд. Она ведь очень долго не снималась…

— Спасибо. Я понял. А теперь, пожалуйста, скажите: могло быть, что она переживала насчет чего-то другого?

— Простите?

— Я имею в виду, не могла ли она беспокоиться по поводу чего-то, не связанного с фильмом и его шансами на победу?

— Ну вообще-то, по моему мнению, этот фильм был для нее всем. Больше ни о чем она не могла думать. Из-за чего у нее и возникли проблемы.

— Понял. Спасибо. О нашем разговоре никому ни слова. Никому — это никому. Только с моего личного разрешения. Или личного разрешения директора ФСБ. Это ясно?

— Да.

— Предельно ясно?

— Абсолютно.

— Тогда второе. Вам угрожает опасность. Поэтому, вплоть до особого распоряжения, вы не покидаете консульства. И обо всех странностях, например подозрительных телефонных звонках, немедленно сообщаете приставленному к вам сотруднику службы безопасности. Ясно?

— Да. А можно узнать, почему мне угрожает опасность?

— Из-за ваших контактов с Пригоровой. В чем именно тут причина, пока не совсем понятно. Но до ее установления вам следует не покидать комплекс консульства.

— Я понял… — неуверенно сказал доктор.

— Тогда все! — попрощался Виктор.

Мария от выпитого разрумянилась и уже не теребила свой рукав.

— Полегчало? — спросил Логинов.

— Да! — кивнула переводчица и понизила голос: — Мне можно в туалет?

— Конечно! — ответил Виктор и передал просьбу Моник.

Когда полицейский повел Марию в дамскую комнату, Виктор пересказал свой разговор с доктором.

— То есть она настолько сильно нервничала, что у нее начались проблемы с желудком и доктор прописал ей этот… «Ксазонекс»?

— По-моему, «Сезанекс».

— Неважно! — качнула головой Моник. — Думаю, это все объясняет…

— Поделитесь?

— Конечно… Судя по осмотру экспертами места теракта, взрывное устройство сработало в непосредственной близости от Пригоровой. Верхней части ее туловища практически нет. Сумочка ее в момент взрыва была открыта. Учитывая последние данные, картина в целом ясна.

Логинов взглянул вопросительно.

— Взрывное устройство взорвалось, когда Пригорова достала его и собиралась заложить в туалете! — пожала плечами Моник. — Думаю, это очевидно! Поэтому она так и нервничала накануне, что врачу пришлось выписать ей успокоительное! Я докладываю следователю!

— Секунду, Моник! — поднял палец Виктор.

— Да!

— А зачем тогда террористы похищали секретаря Пригоровой, по-вашему?

— Чтобы понять, что произошло! Пригорова должна была заложить взрывное устройство в туалете, а вместо этого взорвалась сама! Все, как вы говорили. Что-то пошло не так, и террористам нужно было кровь из носу понять, что именно…