Редкая птица - Петр Катериничев Страница 13

Похоже, я опьянел. И пока челюсти работают автоматически, память и воображение, как две дикие кошки, гуляют сами по себе. Или нет: память – это, скорее, дом, куда мы возвращаемся, когда нам невесело. Вернее даже, совсем грустно.

Ну а воображение почему-то считают лошадью. С крыльями. Пегасом, значит.

Интересно, кто первый придумал такой символ? Я-то полагаю, сначала вместо лошади был осел. Тощий и жалкий: потому что жевал бумагу вместо положенного овса. Ну а до лошади его повысили уже потом. И крылья приделали. По политическим соображениям.

Шуршу оберткой и принимаюсь за шоколад.

Почему же я все-таки вспомнил Леку?

Она так и не появилась. Ни через неделю, ни через месяц. Полученный от нее московский телефон молчал. Его не было ни в одном справочнике. Ну а применять свои дедуктивные способности для поисков девушки, которая, может быть, вовсе не хочет никакой новой встречи, я не стал. Хотя, может, и зря.

Ну так почему же я ее вспомнил сейчас? Из-за Кузьмича? Нет, не только…

Вскидываю руку и смотрю на часы. Мой холостяцкий ужин затянулся аж на двенадцать минут. Три минуты покурить, останется двадцать пять.. – . Успеем добежать до канадской границы?

Делаю ручкой кавказцу:

– Спасибо, генацвале.

– Заходи, дарагой…

Зайду, но не скоро.

Гуляющей походкой иду по «лесенке», заглядываю в переулок. Пусто. Иду дальше.

Сигарета истлевает вместе с сэкономленными минутами. Что делать с «бычком»?

Лучше всего съесть вместе с фильтром. Ел же Ленин чернильницы для конспирации!

Ну, мужичонка, ну, сволочь… Не сомневаюсь, что подобранные «санитаром»

«бычки» опер обнаружил в пепельнице «росинанта». Для полноты картины и завершенности художественного замысла. Интересно, на бутылку-то хоть этот собирала получил? Надо думать… Ладно, каждый зарабатывает как умеет. Проехали.

В следующем переулке нахожу то, что искал. «Колеса». Целых три. «Запорожец» отметаю по маломощности, поношенную праворулевую «тойоту» – по патриотическим соображениям. А вот кофейная двадцать первая «волжанка» будит во мне целый сонм ностальгических воспоминаний; когда-то на таком вот такси бабушка объезжала со мной пол-Москвы. За три рубля.

С замком справляюсь легко. Сирену хозяин не предусмотрел, волчий капкан – тоже. Хоть это отрадно: обойдемся без шума.

– Ах ты, бля-я! – Мужик вынырнул невесть из какого подвала – судя по лицу, питейного. Подогреваемый вином и чувством попранной справедливости, он несется прямо на меня. Мужик здоровый и плотный, пудов на шесть с лишком: если он до меня добежит, придется туго. И время потеряю. Подпрыгиваю, опираясь о бампер, и выбрасываю вперед ногу. Мужик словно налетел на бетонный столб: замер и рухнул. Достаю из кармана его пиджака ключи, хлопаю дверцей… Отъезжая, гляжу в зеркальце на распростертое тело и вспоминаю: такое со мной уже было… Ощущение – как во сне.

Но было это всего несколько часов назад, и стояла смертельная жара…

Впрочем, к моим грехам угон очередного транспортного средства уже ничего не прибавит, как и злостное хули-ганство. Качу по улице на предельной скорости, стараясь лишь не наехать на отдыхающих. Они недоуменно смотрят мне вслед и, надо полагать, думают: пьяный. Правильно думают.

Торможу у почтамта. Влетаю внутрь – ага, переговорный пункт. Народу, как яиц в инкубаторе. Очередь в кассу за жетонами. Очередь к телефонам.

Вламываюсь в ближайшую кабинку, нажимаю «отбой».

– Да что вы себе… – Лысый пузатый мужичок в блестящем спортивном костюме, кроссовках и очках в золотой оправе. Этакий бухгалтер, для которого в связи с новыми веяниями воровство стало профессией. Стильная куртка распахнута, на поросшей седым волосом груди – массивная золотая цепь.

– Братан, позвонить – во… жена рожает… в самолете…

Не знаю, что его больше убедило: мой коньячный перегар или десятка «зеленых», которую я вложил в его пухлую ручку и которая тут же исчезла как по волшебству.

Отбираю у него жетон и выпираю из кабинки, успевая сказать: «Время продли!»

Мужик семенит к кассе.

Мне бы кто время продлил!

Делаю два звонка. Коротких. Ажур.

Падаю на сиденье «волги» и смотрю на свой «Ситизен». Стоят. От потрясений.

Что же – и на Солнце бывают пятна.

Разворачиваюсь и еду прочь из центра. Мне нужно в мою хибарку. По пляжной кольцевой – быстрее. 5 °Cкорость хорошая. Похоже, хозяин сменил движок на новый. Наверное, уже оклемался. Ладно, будет время, извинюсь. С напитками и закусками.

Меня нагоняет белый «жигуленок». Прибавляю. Нагоняет. Равняемся – идет на обгон. В салоне – шумная компания кавказцев. Музыка. Крики на непонятном языке.

Хлопок – вжимаюсь в сиденье, нет, это действительно пробка от шампанского.

Мнительный ты стал, Сидор, ох, мнительный…

Кавказцы подкрепляются вином, чуть отстают, снова нагоняют. Пошли на обгон.

Только спортивных достижений в скорости мне не хватало. Может, они и хорошие ребята… Ну да береженого Бог бережет.

«Жигуленок» поравнялся со мной, выворачиваю руль слева и ударяю бортом.

«Двадцать первая» супротив «шестерки» – танк! Белая машина плавно слетает с шоссе и утыкается носом в кювет. Благо, он здесь не глубокий.

Похоже, больше любителей гонок на трассе нет. По покатому спуску подъезжаю к самому морю, сворачиваю и загоняю «телегу» под естественный глинистый обрыв.

Сверху заметить машину сложно, да к тому же скоро стемнеет.

Взбираюсь по самодельной лесенке, прокопанной и укрепленной деревянными свайками местными жителями. Турист или отдыхающий сюда не попрется: берег усыпан камешками и створками ракушек, да и море мутное от водорослей. Зато целебное.

До моей хижины отсюда метров триста. Начинает темнеть. Времени не осталось вовсе. Поэтому прогулочному шагу предпочитаю марш-бросок. Осматриваюсь. Тихо.

Прячусь в кустах и замираю. Становлюсь деревом, камнем, частью природы.

Кроме зрения и слуха у человека масса возможностей пообщаться с окружающей средой. Мы же используем из невероятного числа рецепторов лишь немногие, и то по-варварски. Вкусовые – чтобы отличать водку от портвейна, обонятельные – чтобы уловить разницу между «шипром» и копченой рыбой, ну и вся названная гамма плюс спецэффекты – при занятиях любовью.

Расслабившись и закрыв глаза, я начинаю чувствовать окружающее нервными окончаниями на пояснице, кожей лба, щек, век. Если поблизости посторонний, организм отреагирует выделением адреналина, появится чувство опасности.

Похоже – чисто.