Пиранья. Жизнь длиннее смерти - Александр Бушков Страница 13

Решившись, она сказала, понизив голос:

– Выступление в пехотном полку, в Джомарате… Нет, никакойэто не мятеж, именно выступление… Что-то вроде митинга. Ничего трагического,Асади справится, такое случалось уже, солдаты попросту чем-то недовольны…

– Я понимаю, – сказал Мазур.

И подумал, что такие «выступления» в последнее времяподозрительно участились, Лаврик поделился по секрету не далее как вчера. Естьу подобных солдатских митингов поганая тенденция перерастать из количества вкачество.

– Если ты не спешишь, зайдем ко мне, – сказала Лейла,отчаянно пытаясь придать себе вид полнейшей беспечности. – Хочу кое-чтопоказать.

Уйти сейчас означало бы ее всерьез огорчить, и Мазурпослушно поплелся следом по длинным переходам, мимо бесконечных плакатов ипортретов. Встречные таращились на его регалию с нешуточным почтением, акое-кто даже размашисто козырял: высший орден, да еще с саблями – и в Аравиивысший орден.

Кабинет Лейлы был огромен – как все помещения здесь. Всултанском дворце попросту не было тесных каморок. Несколько составленныхвпритык канцелярских столов завалены агитпродукцией во всем ее нехитромразнообразии. Примостившись на уголке самого дальнего стола, юнец в военнойформе, в очках, самого что ни на есть штатского вида, сосредоточенно водилкисточкой по огромному листу белоснежной бумаги. Мазур разглядел очереднуюулыбчивую белозубую физиономию, к которой еще предстояло пририсовать то лимундир, то ли чистенькую крестьянскую джаббию.

К появлению Мазура, равно как и к сиявшей на грудипоследнего звезде юнец отнесся с полнейшим равнодушием – ну конечно, штафирка,несмотря на обязательный мундир, пребывает в приступе творческого озарения.

– Вот, посмотри, – сказала Лейла, вытягивая из грудыбумаг длинный свиток и умело его разворачивая. – Неплохо, правда?

Мазур присмотрелся с видом знатока. Перед ним, несомненно,был свеженький образец очередного плаката. Двое бравых, улыбчивых,широкоплечих, белозубых военных парня стояли в обнимку, свободными рукамивоздевая над головами автоматы. Кроме обязательного солнышка, ощетинившегосялучами, как рассерженный дикобраз иглами, добрых молодцев осеняли еще искрещенные флаги – советский и эль-бахлакский. Не нужно было быть семи пядей волбу, чтобы тут же сообразить: плакат символизирует братство по оружию. Правда,физиономии у солдатиков были совершенно одинаковыми, местными, — и неведомыйживописец (быть может, этот студентик в очках) для пущей наглядности изобразилна фуражке одного красную звезду, огромную, сочную, а второму пририсовал нанагрудный карман френча столь же огромную эмблему республиканской армии (чемизрядно погрешил против правил, касавшихся здешних знаков различия).

– Здорово, – сказал Мазур, чтобы сделать приятноедевушке, ждавшей горячего одобрения.

И подумал уныло, сварливо: ну самое время заниматьсяплакатиками, когда в стране творится черт знает что…

– Сегодня будет митинг на площади Зархоб, – сказалаЛейла, то поднимая на него глаза, то опуская взгляд, трепеща великолепнымиресницами. – Мне выступать. Если ты ничем не занят, быть может,поприсутствуешь? Я раздобуду нашу форму, чтобы на тебя не обращали внимания,будешь стоять не на трибуне, а внизу, я же понимаю, что нельзя мелькать налюдях. Но мне бы очень хотелось…

По ее лицу видно было, что она и в самом деле искреннехочет, чтобы Мазур принял приглашение. Не первое, кстати, – но прежниеМазур дипломатично отклонял…

Показалось ему, или девчонка в самом деле, перехватив еговзгляд, чуть зарумянилась? Мазур предпочел считать, что ему привиделось, хотяподобные взгляды наблюдал не впервые. Проще думать, что нет тут никакогококетства и никакого подтекста, не имевшего ничего общего сидеологией-агитацией, – иначе влипнешь так, что не отмоешься.Специфическая страна пребывания, где обстановка сложнейшая, а политруков ипросто болтунов, выразимся деликатно, среди сослуживцев столько, что поневолестанешь жить по правилам пуганой вороны, научила уже кое-чему жизнь на грешнойземле, – где сложностей не в пример больше, чем под водой.

Увы, есть вещи, о которых Лейле и заикаться не стоит – чтобыне потеряла детски наивную веру в хрустальную незамутненность идеалов иромантическое величие Старшего Брата.

Она напряженно ждала – загадочная и пленительная восточнаякрасавица, вместо невесомых шелков щеголявшая в военной форме, здешняякомсомольская богиня, Пассионария…

– Я постараюсь, – сказал Мазур. – Если только несорвут на задание.

И он твердо решил, не полагаясь на отцов-командиров, ужечерез полчасика сам выдумать себе задание – благо проверить его будетневозможно.

Дверь распахнулась – и, к немалому удивлению Мазура, вобширный зал вошел контр-адмирал Адашев собственной персоной. По всем правиламкозырнув Лейле, – она, как-никак, была министром и членом политбюро, асубординацию адмирал понимал твердо – он прямиком направился к Мазуру На егобульдожьей физиономии, вот чудо, сияла едва ли не искательная улыбка.

«Ни хрена не понимаю», – мысленно прокомментировалМазур столь несвойственную Бульдогу мимику.

– Кирилл Степанович, едем немедленно, – почти шепотомсообщил ему адмирал на ухо. – Вас по всему городу ищут, Первыйраспорядился добыть хоть из-под земли…

И Мазур сообразил, что от присутствия на митинге судьба егоизбавила, так что самому врать и изворачиваться не придется.