Боевое кредо - Андрей Загорцев Страница 12

Когда Пачишин, сидевший на «фишке», начал тонами давать установленный сигнал, братья Артемьевы силой оттащили Ромашкина от «ПКМа».

– Леня, валим! Оставь «спортсменам» хоть кого-нибудь, – тащили они волоком увлекшегося стрельбой майора.

Леня сучил ногами и хрипел что-то типа: «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»… Гвардейцы, удержите правый фланг, любой ценой…» и «Я их вижу, они среди кокосовых пальм». Лейтенант, ползший рядом с братьями, предложил Лене в обмен на пулемет колбасу, так нагло похищенную им у поисковой группы СОБРа.

Меня даже начало колотить от волнения – успеют или не успеют? Ура! Успели! Как только «огневая и заманивающая» подгруппа нырнули в овраг, среди деревьев показались призрачные фигуры. «Спортсмены» даже не бежали, они летели над снегом. На такое зрелище стоило посмотреть! Группа двигалась в походном порядке бегом. Ничего не бряцало и не звякало. Не было слышно ни хрипов, ни стонов. Бесшумно – словно призраки. Двенадцать человек передвигались тихо, быстро, слаженно. Были они облачены в белые штаны от зимних маскхалатов, что при нынешней цветовой пейзажной гамме наиболее приемлемый вариант. Маскировочные штаны сливались с фоном припорошенной снегом земли, камуфлированные куртки – с темными стволами деревьев, и нетренированному взгляду издали трудно что-либо различить. Без какой-либо команды «спортсмены» начали разворачиваться в боевой порядок – правый фланг выстроенной линии резко загнулся и ушел вперед. Интересно, сколько же они отрабатывали все эти перестроения, что им не надо никаких лишних слов? Каждый разведчик знает свое место и свой маневр. Командир группы, скорее всего, уже по звукам стрельбы определил расстояние и заранее дал указание, когда и где перестраиваться. Вот что значит боевая подготовка денно и нощно – свободная от всяких нарядов и хозяйственных работ! Молодцы, «спортсмены», что тут сказать! Эх, будь, наверное, на месте собровцев мы, нам бы не поздоровилось, раскатали бы в лепешку. Отняли бы у Пачишина всю его лапшу, у доктора забрали бы таблетки, а лейтенанту просто, по широте душевной, накатили бы «люлей» за то, что у него постоянно в бригадной кассе нет денег.

Ладно, хватит любоваться на «противника». Пересчитал, вроде все на месте. Лейтенант, талантливо сыгравший роль «живца», ничуть не запыхавшись, уже навешивал себе на плечо отнятый у Ромашкина пулемет и выслушивал дифирамбы в свой адрес. Остальные были готовы к движению. Меланхоличный доктор, вслушивающийся в звуки стрельбы, хищно улыбнулся и произнес:

– Вот и встретились два одиночества, и помог им в этом хулиганствующий подросток!

– Я не сам, токмо по воле бу… бу… бу, – забубнил лейтенант, что-то пережевывая.

– Опять что-то хапнул, – возмутились братья Артемьевы.

– Оставь и нам кусочек, – «прислонились к подвигу» технари.

Я махнул рукой, и мы трусцой, в стиле «обленившихся штабных крыс», потихоньку побежали в сторону, противоположную той, откуда прибежали «спортсмены».

До окраины Вахапетовки всего полтора километра, если пересечь дорогу, огибающую сопку, и махнуть напрямую через заснеженное поле. Кто же придумал проводить встречу с «агентом» именно на таком открытом месте? До контакта оставалось еще полтора часа, до обязательного сеанса связи – еще час. Начали решать, кто же пойдет на романтическое свидание со «шпионом». Лейтенат-финансист снова вызвался погеройствовать, однако я его кандидатуру отверг – молод еще и горяч. Тут нужна фигура, которая не внушит подозрений – как местным пейзанам, так и «ловцам диверсантов»; нужен «типажный» для этой местности разведчик. Самым подходящим оказался Пачишин. Зарос щетиной, взгляд – как у матерого сантехника-тракториста. Вместо стандартной спецназовской обувки – китайские сапоги-«дутыши» веселенькой голубой расцветки. Тем более майор данную деревню знает. По слухам, витавшим в бригадной среде, «парковые» крутили в данной местности какие-то шашни с местными трактористами – то ли солярку на водку меняли, то ли запчасти какие-то поставляли. Да и старый «технарь» сам случайно обмолвился, что «вон в том домике с красной крышей живут армяне, которые круглосуточно продают местному населению водку, сигареты и карточки на сотовую связь». Узнав о возложенной на него миссии, Пачишин попытался изобразить «географический кретинизм» и полную потерю ориентировки в пространстве. Для доказательства он даже отошел справить малую нужду на рюкзак Пиотровского. Капитан обозлился и обвинил майора в том, что тот по дороге выхлебал из фляжки весь запас «огненной воды» и схрупал, как чипсы, пачку «Доширака». Поэтому пусть идет к «агенту», а заодно зайдет к армянам – прикупит чего в дорогу. И пусть только попробует перепутать последовательность действий.

Участь Пачишина была решена, и мы приступили к его «легендированию». Майору пришлось снять верх от бушлата и остаться в одной коричневой подстежке. Снаряжение и рюкзак он снял, оставив при себе только пистолет под курткой да одну осветительную ракету – для подачи условного сигнала на случай провала «явки». В руки ему всучили пластиковый пакет с «Дональдом Даком» и отошли полюбоваться на преобразившегося спецназовца. Перед нами стоял банальный сельский ханыга. Для антуража Ромашкин посоветовал поставить ему «фофан» под глазом и вдобавок к зеленке вымазать физиономию золой и порвать вязаную черную шапочку. Пачишин, от греха подальше, начал складываться в ускоренном темпе.

Деньги собирали со всей группы – у кого что было по карманам. Финансист мялся больше всех, ныл, упрашивал нас зайти через недельку и сетовал на то, что самый главный начфин его «взгреет». Артемьевы сказали, что отберут у лейтенанта пулемет, если он еще раз обратится к своим «финансовым корням». Все мы здесь теперь одно целое – разведчики особой группы! Нет теперь среди нас ни инженеров технической части, ни старших офицеров, ни медиков, ни Бэтменов. Сумма набралась вполне приличная, и Пачишин приготовился составлять список.

– Мне «Сникерс», презервативы и жевательную резинку с покемонами, – озвучил свой заказ Аллилуев.

– Водки, «Доширака» и три пачки «Бонда», – произнес банальность Пиотровский.

Лейтенант заказал пачку «бумажных сосисок», кетчуп и туалетную бумагу. Я попросил несколько пакетиков кофе, пару пачек сигарет и карточку оплаты на сотовый.

«Связник» был готов и начал проверяться мною на знание пароля и отзыва:

– «Пастеризация» и «Интернационализм»! – бодро выпалил Пачишин.

– Артемьевы! Напишите ему на бумажке все эти иностранные слова, а то их хрен кто запомнит, – расстроился я.

Майор-«связник» печально вздохнул, попытался расцеловаться с разведчиками, но был сурово послан, сопровождаемый умными советами:

– Поймают – застрелись! – орали Артемьевы. – Стреляй прямо в жопу – чтобы мозги вынесло!

– Чисти зубы после принятия пищи, не ешь желтый снег, смотри под ноги, – добавил Пиотровский.

– Мне еще «чупа-чупс» со вкусом дыни, – опомнился лейтенант.

Пачишин оглянулся, показал всем «фак» и, переваливаясь с ноги на ногу, попытался аккуратно спуститься с сопки, поскользнулся и с криком: «А пошли вы все на…» – скатился с горки.