Акт слепого возмездия - Александр Тамоников Страница 11

– Я с вами, Роман Семенович, – ответил Синицын.

Игнатьев взглянул на Колтунова.

– Ты, Юра?

– А как ты сам думаешь?

– Один раз ты уже спас меня, я твой должник, а не ты мой.

– Вот как думаешь о друге, да? Не ожидал.

– Извини, Юра, но я должен был задать этот вопрос. Война для нас закончилась восемнадцать лет назад, у тебя семья, свои дела…

Колтунов прервал Игнатьева:

– Достаточно. Ты ошибешься, Рома, война для нас боем в Арди не закончилась. Она продолжается, идет уже и в центре России.

– С работой и Ольгой вопрос решишь?

– У меня месяц отпуска. Ольга все поймет. Я подумал вот о чем. Дело, судя по всему, нам предстоит серьезное, конечно, наркоторговцы – это не наемники Айбаса, но и не лохи. Они не станут спокойно сидеть и ждать, пока мы их разделаем. Будут огрызаться, причем по-взрослому. Поэтому оставлять Марию в Калининске нежелательно. Предлагаю перевезти ее ко мне. Ей рядом с Ольгой будет легче.

– Юрий Павлович дело говорит, – поддержал идею Синицын.

– Согласен, дело. Но это невозможно. Сейчас Маша никуда не поедет, разве что на кладбище. Ей пока все безразлично. Боль, конечно, начнет утихать, вопрос в том когда.

– А если Ольге самой с ней поговорить? Не сейчас, чуть позже. Мы ведь тоже начнем действовать не с бухты-барахты. Надо выработать план, собрать информацию, все как следует проверить, подготовиться, прикрыть задницы от правоохранителей и только потом начать активные действия. Подготовительный период может оказаться довольно долгим. За это время и Мария, даст бог, отойдет немного. Вот перед тем, как нам придется ступить на тропу войны, Ольга и поговорит с Машей. Думаю, она с нашей помощью сумеет убедить ее на время уехать из города. У нас руки будут свободны.

– Попробуем. Получится, хорошо, а на нет и суда нет. Я найду, как защитить жену.

– Ладно, посмотрим. Мне надо вернуться домой, объяснить все Ольге и ствол наградной взять. Предстоящая работа без крови не обойдется.

– Ты прав, но наградные «ПМ» использовать нежелательно, – сказал Игнатьев. – Надо найти чистые стволы.

– Где бы их еще взять.

– Я достану, – неожиданно заявил Синицын.

Офицеры взглянули на него.

– Где? – спросил Игнатьев.

– А вот это, товарищ майор, уже мое дело. Но оружие найду. Возможно, не только пистолеты, но и кое-что посолиднее.

– Ты что, занимаешься торговлей оружием? – с усмешкой осведомился Колтунов.

– Нет! Я просто знаю, кто этим занимается. Ничего, кстати, особо криминального. Просто у одного человека есть то, что нужно нам. Правда, оружие денег стоит.

– Ты найди его, деньги будут, – сказал Игнатьев.

– Тогда и мне на пару дней надо отъехать. Тоже оформить отпуск, только за свой счет, и договориться о стволах.

– Сегодня вы выпили. Завра с утра поедете.

– Само собой, – сказал Колтунов и спросил: – А что за информацию, Рома, ты ждешь от знакомого мента? Насколько я понимаю, уголовного дела по факту гибели твоего сына никто возбуждать не собирается, не так ли?

– Дела не будет потому, что экспертиза не установила признаков насильственной смерти.

– Кстати, что записано в заключении?

– Смерть Максима наступила в результате общего отправления организма наркотическими веществами. А по твоему вопросу, Юра, скажу так. Ларионов знает, что в городе орудует банда наркоторговцев, но полиции не позволяют этим заниматься. Костя не желает мириться с таким положением дел, поэтому он с нами. Ларионов должен узнать, что за «десятка» приезжала в столицу и в деревню. Кому она принадлежит. По своим каналам он попытается выйти на низший слой городской наркомафии. Невозможно распространять дурь в городе без крыши в правоохранительных органах и в администрации. Ларионов хочет накрыть не только банду, но и этих сволочей покровителей! Это тоже одна из причин, почему он с нами.

– Да, зацепиться за «десятку», это уже что-то, – заметил Колтунов. – А если удастся выйти хотя бы на одного из более-менее значимых деятелей местной банды да посадить его на крюк, то клубок, пожалуй, удастся распутать и выйти на главаря. Хотя не исключено, что его знают едва ли не все жители города, да вот только ни слова против сказать не смеют.

– Может, и так. Но на сегодня все. Выпьем?

– Да, можно. Ехать-то завтра.

– Вы пройдите в столовую, по коридору слева через арку, я поднимусь, узнаю, как жена, и приду.

– Давай.

Игнатьев пошел на второй этаж, Колтунов с Синицыным прошагали в столовую, которая одновременно оказалась и кухней. Дом у отставного майора был большой, дорогой. Вот только счастье из него ушло навсегда. Исчезли радость, покой и любовь, а значит, и жизнь. Остались только боль да стремление найти и наказать тех, кто разрушил все, что копилось годами в этом большом, добротном доме.

Игнатьев вернулся быстро.

– Как Мария? – поинтересовался Колтунов.

– Плохо. Лежит, ни на что не реагирует. Смотрит в потолок, в глазах ни слезинки. Врач говорит, лучше бы плакала, но видно, что уже не может.

– Ей же наверняка давали успокоительные препараты, поэтому такое состояние.

– Может быть. – Хозяин дома достал из холодильника бутылку, тарелку с колбасой, баночку с малосольными грибами, вынул из шкафа бокалы, нарезал хлеб, разлил водку. – Не чокаясь, мужики.

Все выпили.

– Я опознал в морге Макса, а потом спросил у медэксперта, много ли таких бедняг поступает к ним, – проговорил Игнатьев. – Знаете, что он ответил? За последние полгода к ним привезли сто семьдесят трупов с признаками наркотического отравления. Все молодые люди, от шестнадцати до двадцати пяти лет. Бывали совсем мальчишки и мужики за сорок, но таких значительно меньше. Сто семьдесят человек за полгода на город с населением в триста тысяч. И это только те, которые погибли, а сколько людей употребляют наркотики, но пока еще живы? Ларионов говорит, что счет идет на тысячи. Это что же творится в стране? За что мы воевали? За то, чтобы в мирной жизни столкнуться с новой заразой, куда более страшной? На счету той же банды Айбаса десятки жизней ни в чем не повинных людей. Наркоторговцы, которые спокойно творят зло, не прячутся в горах, уничтожают тысячи наших сограждан. Мы целое поколение потеряли с начала проклятых девяностых. В Афгане за десять лет войны погибло около четырнадцати тысяч человек, а сейчас по всей России ежегодно от одной только наркоты мрет гораздо больше. Что это за мирная жизнь? Кому нужны такие вот перемены? Да чего говорить!.. – Он наполнил бокалы. – Пьем!

– Может, сбавим обороты? – предложил Колтунов.

– Не хочешь, не пей. А я буду! – Игнатьев опрокинул в себя водку так, словно воду выпил. – Но этим ублюдкам не пройдет безнаказанно то, что они творят. Пусть в одном городе, но мы уничтожим их бизнес вместе с ними. Ни одна сука не уйдет от ответа. А он может быть только один – смерть.