Шанс только один - Максим Шахов Страница 11

Три минуты спустя спорщики уже нырнули в дыру в заборе и оказались на территории самой обычной московской школы.

– Ну? – повернулся к Глебу Виктор. – Что дальше, Казанова?

По условиям спора, школу должен быть указать Логинов, а вот выбор объекта для совращения оставался за Красовским.

– А дальше, Витек, кури! – хмыкнул Глеб. – Я выдвигаюсь на рекогносцировку местности.

Делать было нечего, Виктор оглянулся по сторонам и присел на деревянный барьер полосы препятствий НВП – начальной военной подготовки. В те спокойные времена призрак терроризма еще не витал над страной. И московские школы легко и просто обходились без охраны. Равно как и больницы, официальные учреждения и различные офисы, именовавшиеся тогда просто «конторами».

Миллионы дармоедов-охранников еще не заполонили страну. Их функции с успехом выполняли дяди Степы-участковые, которых можно было по пальцам перечесть. Что бы ни говорили сейчас о том времени, но правоохранительная система была не только более справедливой, но и в тысячи раз более эффективной. Дяди Степы – похмельные и замученные «бытовухой» – свое дело знали туго. Уголовники или «давали» план на лесоповалах, или хоронились при свете дня по «малинам».

Поэтому появление двух коротко стриженных молодых людей на территории обычной московской школы никого не насторожило. На стадионе как ни в чем не бывало продолжался урок физкультуры, на асфальтированной площадке для школьных линеек вожатая репетировала какое-то мероприятие с пионерами.

Именно на вожатой и сосредоточил свое внимание Виктор. Глеб же пошел совсем другим путем.

На баскетбольной площадке, совсем неэротично задирая ноги, проводила разминку со старшеклассниками дама порядком за сорок. Годы брали свое, но ее фигура еще сохранила стройность, а внешность свидетельствовала об отчаянных попытках сохранить некое подобие молодости.

Что и говорить, уже в те годы Глеб Красовский был опытным ловеласом. От его внимания не ускользнула ни одна деталь, включая факт отсутствия на безымянном пальце правой руки кольца. Пройдя мимо, он присел на лавочку и дождался конца разминки. Молодящаяся учительница по ходу дела бросила на него несколько заинтересованных взглядов. Глеб белозубо улыбнулся в ответ…

Логинов с удивлением наблюдал, как сразу после разминки Красовский подошел к учительнице и завел какой-то разговор. Та, поправив прическу, внимательно выслушала его и несколько раз энергично кивнула головой. После чего учительница и Глеб переместились к яме для прыжков в длину и начали принимать зачет. При этом Красовский галантно помог установить рулетку и время от времени придерживал школьный журнал.

При виде всего этого Логинов нервно заерзал на барьере полосы препятствий. Красовский же сопровождал каждый удачный прыжок репликой, обращенной к учительнице. А та раз за разом поправляла непослушную прическу…

Когда прозвенел звонок, Глеб помог свернуть рулетку и проводил учительницу за угол школы. Вернувшись, Красовский перекинул ногу через барьер и с ухмылкой уселся напротив Логинова.

– Видал? – спросил он, прикуривая сигарету и выпуская дым. – Учись, Витек, пока я жив. В сорок пять баба ягодка опять! Вот же дура!

– И что ты ей наплел? – кисло спросил Логинов.

– Что я тренер школы олимпийского резерва по прыжкам в длину! И ищу перспективных учеников! А после уроков хочу договориться с ней о дальнейшей совместной работе!

– И она поверила? – задал глупый вопрос Логинов.

– Конечно! – даже хмыкнул Красовский. – Бабы – дуры! Главное сделать так, чтобы они сами захотели поверить!

– И что теперь?

– Теперь, – посмотрел на часы Глеб, – можем сходить хлебнуть пивка. У нее еще два урока.

В назначенное время Глеб встретил учительницу в квартале от школы. Та уже переоделась в обычную одежду и перетянулась поясом так, что стала напоминать рюмку. Логинов следовал за сладкой парочкой чуть в отдалении.

Выйдя из метро, Глеб ненадолго оставил свою спутницу на улице, а сам заглянул в магазин. Вскоре оба вошли в подъезд типовой «хрущевки». Логинову ничего не оставалось, как занять позицию в заросшей зеленью дворовой беседке.

Он уже проклинал себя за то, что заключил с Глебом это чертово пари, но отступать было поздно. Но как Глеб докажет, что совратил учительницу, а не просто побывал у нее в гостях?

Через полтора часа Красовский вынырнул из подъезда, оглянулся по сторонам и кивком подозвал Виктора:

– Ох и здорова же тетка портвейн жрать! – пожаловался он. – Гони в магазин за «Агдамом»!

– А почему я?

– А потому что я представлю тебя своим коллегой, призером Союза!

– А это… будет удобно?

– Увидишь, старик! – хмыкнул Глеб. – Тебе, дружище, крепко повезло, такие экземпляры редко попадаются. Так что давай, дуй!

И Логинов «дунул» в магазин. А потом они с Глебом поднялись в квартиру бывшей спортивной гимнастки Маши. На появление Виктора та отреагировала весьма своеобразно. Сперва еще немного подкрепилась портвейном, а потом голышом станцевала на столе некое подобие канкана. После чего так же голышом уснула на диване, раскорячив ноги…

Надо сказать, Логинов был шокирован. И не столько своим проигрышем, сколько тем, что в советской школе может преподавать такая учительница физкультуры. До этого Виктор свято верил, что тако е может быть только в загнивающем мире капитала.

В день «получки» Виктор безропотно передал в туалете Глебу свою стипендию – целую кучу денег по тем временам. Красовский же небрежно сунул выигрыш в карман и назидательно произнес:

– В следующий раз, Витек, умнее будешь.

– Буду… – вздохнул Виктор.

Красовский направился к выходу, но в последний момент уже у самых дверей остановился:

– Слышь, ты это… совсем пустой, что ли? Насчет денег, я имею в виду?

– Совсем…

– Ну тогда, так уж и быть, поехали со мной. Только смотри – никому ни слова.

– А куда? Опять к той учительнице?

– С ума сошел? Зачем нам эта карга? Сегодня завалимся в общагу канатной фабрики, никогда не был?

– Нет. А что там?

– Там, Витек, лимитчицы, – мечтательно произнес Глеб. – А лимитчицы – это нечто особенное. Они, Витек, из своих периферий как в Москву вырываются, так и пускаются во все тяжкие – мамы с папами-то далеко… Да чего я тебе рассказываю? Поехали, сам увидишь!

И они поехали. И Глеб, надо сказать, ничуть не приврал. Может, по части внешних данных работницы канатной фабрики и уступали коренным москвичкам, но этот недостаток с лихвой компенсировался простотой нравов.

Логинова в общаге приняли как своего. После портвейна его соседка по столу – худощавая и конопатая, но довольно симпатичная Маша – без обиняков спросила: