Черная братва - Евгений Сухов Страница 11

– Это один из путей, – согласился Ибрагим. – Я сам не однажды побывал в Аргунском ущелье, но его не следует перегружать, нужно искать другие каналы.

– Можно идти через Азербайджан, сейчас там много наших братьев. Они помогут!

– Из «Аль-Каиды» в Азербайджане находится эмир Сабри, у него хорошие связи с полевыми командирами.

– Я знаком с Сабри только с лучшей стороны, он очень предан нашему общему делу, – понимающе кивнул Ибрагим. – Уверен, что он сделает все возможное, чтобы провести воинов Аллаха в Чечню. Нужно объяснить, что моджахеды, проявившие себя с лучшей стороны в борьбе с неверными, будут направлены на командирские курсы. – Немного помолчав, добавил: – Хотя лучшая рекомендация для направления в лагеря комсостава – это организация массового истребления «неверных» или получение дохода в миллион долларов за счет «неверных».

– Есть ли возможность привлекать в лагеря комсостава со стороны? – спросил Абдулла.

– Разумеется. На курсы командиров должны попадать и лидеры, принявшие ваххабизм вместе со своими собственными политическими структурами.

– Часто у них измененное сознание, они даже толком не знают, чего хотят.

– В этом случае с ними должны заблаговременно проводить краткосрочные занятия по изменению сознания хотя бы до уровня среднего салафиита. Нужно объяснять, что следующим карьерным этапом должно быть направление на курсы командного состава в Пакистане или Афганистане.

– В Чечне кризис власти и очень сильно влияние тейпов, часто молодежь пренебрегает такими лагерями.

– Нам выгоден кризис власти, происходящий сейчас в Чечне, его нужно усилить для окончательного разрушения тейпов и традиционных исламских структур. Реальная власть должна перейти к шуре амиров всех основных джамаатов… – Лицо Ибрагима вдруг погрустнело. – Правда, с этим кризисом мы теряем в Чечне верных людей. В прошлом месяце был убит имам Рахман, наше доверенное лицо; через него в Чечню шли деньги на борьбу с «неверными». Каждый потраченный доллар оправдывал себя на сто процентов. Так что его место осталось свободным. Нам нужен точно такой же человек, каким был имам Рахман. У меня есть на примете такой человек – эмир Сабри. Может быть, кто-то имеет собственное мнение по этому вопросу?

– Ибрагим, – произнес восьмидесятилетний старец Иджи Абдаррахман, прибывший на встречу из Эфиопии, – мы все знаем Сабри, и знаем его исключительно с лучшей стороны, так что более достойной кандидатуры подобрать трудно.

– Вот и хорошо, – с некоторым облегчением ответил Ибрагим. – Мы ведем газават с «неверными» не только в Чечне, но и по всему Кавказу, и успокоимся только тогда, когда там не останется ни одного «неверного». Главная наша задача – создать шариатское государство между Черным и Каспийским морями и дальше по Волге и Уралу, где немало наших сторонников и братьев мусульман. По территории Урала мы разделим Россию на две части, в каждой из которых будет собственное государство. Россия, как таковая, прекратит свое существование. Сибирь разделится еще на несколько государств: Дальневосточную республику, Якутию, Бурятию, Алтай, Сахалин, Камчатку. Уже сейчас в этих районах серьезные сепаратистские настроения. Слишком далеко они расположены от Москвы, а уровень их жизни необычайно низок. Чтобы поддержать благосостояние на Камчатке, местный парламент требует с военно-морского флота плату за аренду флота, стоящего в прибрежных водах острова. А Курильские острова к Японии ближе, чем к Москве…. Мы должны изучать настроение населения и выступать на нем, как на хорошем игровом поле. Если что-то и останется от прежней России, так это Москва с ее пригородами. Такая страна, как Россия, должна исчезнуть с политической карты мира навсегда, а на ее месте должны образоваться мусульманские государства. Даже если этого не случится при нашей жизни, распад России увидят наши дети, именно они станут хозяевами ее несметных богатств. Призываю вас, братья, увеличить добровольное пожертвование, садака, пусть наш посильный взнос послужит не только беднякам и в качестве искупления собственных грехов, но и поможет участникам грядущей большой войны.

– Я увеличиваю свою долю на газават на десять процентов, – произнес Газали Хамид, выходец из Саудовской Аравии. Его отец занимался строительным бизнесом, а его семья находилась в родственных отношениях с самим эмиром. Даже если бы он увеличил закят хотя бы на один процент, это были бы многие миллионы долларов. Подобный вклад был по плечу только родственнику королевской фамилии.

Ибрагим мысленно подсчитал, в какую цифру может вылиться закят, и не сумел сдержать довольной улыбки.

– Ты всегда был щедр, Газали.

– Два месяца назад я купил нефтяной перерабатывающий комбинат, – заговорил со своего места Садраддин Асфар, красавец, любимец фатумы. – Только в Арабских Эмиратах у меня три таких завода. Еще пять в Саудовской Аравии, два в Кувейте…. В этот раз в садака я отдаю двадцатипроцентную прибыль. Уверен, что каждый цент пойдет на борьбу с «неверными».

– Мы сделаем все возможное, чтобы как можно эффективнее потратить садака.

После Садраддина Асфара увеличили закят – взнос на борьбу с «неверными» – еще трое присутствующих, входящих в высший совет «Аль-Каиды». Один из них был афганец – благообразный семидесятилетний старик с окладистой длинной седой бородой, и двое, крупные мужчины с аккуратно постриженными бородками: одного звали Кинди Исхак, а второго Маварди Максуди. Настоящее имя старика было Шихабаддин Хусаин, но в Афганистане его называли Белый Хусаин, и вовсе не потому, что его волосы и борода были седыми, а оттого, что он занимался выращиванием опиума, «белой смерти». Поговаривали, что запасов готовых наркотиков при нынешнем его потреблении хватит на триста лет. Никто не знал, где содержатся основные запасы опиума, но то, что они охраняются не менее бдительно, чем аль-Кааба, было вне всякого сомнения.

Благообразный и улыбчивый Шихабаддин Хусаин очень напоминал провинциального имама, пекущегося о своей пастве, вот только своим влиянием он мог бы потягаться даже с представителями королевских фамилий. Аскет по природе, Хусаин никогда не брал себе лишнего, оставляя деньги только на скромную пищу и небогатую одежду. А деньги от продажи наркотиков тратились на покупку современного оружия, на «джихад меча», на поддержание мусульманских общин в Европе и в Америке. Немалая их часть уходила на подкуп судей, на наем адвокатов, а также на лоббирование интересов «Аль-Каиды» в парламенте Европы. Деньги от продажи наркотиков отмывались через целую цепь посредников, через одноразовые фирмы, а впоследствии через подставных людей перекочевывали в европейские и американские банки, пользующиеся безупречной репутацией. Белый Хусаин был важнейшим винтиком в сложной и невероятно влиятельной организации под названием «Аль-Каида». Главное его качество заключалось в том, что он мог в любое время и в значительном количестве доставить деньги практически в любую точку планеты.

Кинди Исхак, пакистанец по происхождению, возглавлял семейный бизнес по добыче и переработке фосфатов, занимая ведущие позиции в мире. Так что увеличение садака на пять процентов совершенно не отразится на его бизнесе, просто экспортируемые удобрения будут продаваться по более высокой цене. А, как известно, чем больше даешь садака, тем большую прибыль посылает тебе Аллах.